Чужая дорога. Ольга ИконниковаЧитать онлайн книгу.
Анастасия, чем ты собираешься заниматься, имея в руках диплом магистра? Пойдешь работать в школу или в университет? А может, в областную газету? Будешь поднимать российскую экономику? Молчишь? А я сама тебе скажу – работать ты вовсе не хочешь. Предел мечтаний для тебя – оказаться в Милане в сезон распродаж. И ни о чем другом ты думать не хочешь. Так стоило ли столько лет учиться в универе? Ах, да, как же я забыла? Ты же еще удачно замуж хочешь выйти! А у невесты с высшим образованием больше шансов на хорошую партию.
Настя во время ее монолога разглядывает свои розовые босоножки на офигительно высоких каблуках.
– А что плохого в замужестве? – спрашивает она совершенно спокойно. – Быть домохозяйкой сейчас – вовсе не значит целый день стоять у плиты или стирать белье.
– А что это сейчас значит? – язвит Лида. – Хотя, конечно, ты же не за простого рабочего замуж собираешься. Тебе бизнесмена или депутата подавай – у них жены, действительно, на кухне не бывают – они на гламурных мероприятиях тусуются, с телеэкранов ручками машут.
– Девочки, не ссорьтесь, – волнуется Алина Генриховна. – Каждая из вас по-своему права. Глупо требовать, чтобы все поступали одинаково. Кто-то стремится реализовать себя в работе, кто-то – в семье.
Но Лида продолжает горячиться:
– Но ведь это же пошло! Выбирать мужа не по любви и не по общим интересам и уважению, а по толщине кошелька. Как ты сама не понимаешь?
Настя хмыкает:
– А кто говорит, что не по любви? Могу же я влюбиться в депутата или в генерального директора какой-нибудь фирмы? Среди них тоже попадаются весьма симпатичные экземпляры.
Лиде бы всё к шутке свести – другие бы поддержали с удовольствием. Но шутить она не любит да и не умеет.
– Настя, да ты не знаешь, что такое любовь, – она говорит, как отрезает.
Глафира Степановна беспокойно ерзает на скамейке, и даже Алина Генриховна укоряет взглядом – дескать, зачем же ссориться с лучшей подругой да еще в такой прекрасный летний день?
А Настя парирует невозмутимо и даже с какой-то восхитительной небрежностью:
– А разве ты знаешь?
Лида теряется от такой наглости, и Алина Генриховна пользуется этим для разряжения обстановки:
– Девочки мои дорогие, о любви вообще мало кто что знает. Это слишком сложная субстанция. Недаром же кто-то из писателей сказал, что любовь похожа на привидение – все о ней говорят, но мало кто ее видел.
Настя хихикает, я улыбаюсь. А вот Лиде и Эмилии Генриховне эта мысль, кажется, приходится не вполне по вкусу, о чем Демидова и заявляет незамедлительно:
– Алина, это просто возмутительно! Как можно говорить такие вещи? Ты полагаешь, Петрарка, Пушкин, или Есенин могли писать стихи, не будучи влюблены? Да миллионы людей с тобой поспорят!
Ее маленький вздернутый носик бледнеет от волнения, она возмущенно трясет седой головой, и связанная крючком шапочка съезжает ей на правое ухо.
Алина Генриховна машет руками:
– Миля, да я же не про вас с Аркашей говорю! У вас, конечно, отношения были самые