Смех на все случаи жизни. ОтсутствуетЧитать онлайн книгу.
должное дуракам. Если б не они – не видать нам успеха.
Все говорят: «Как тяжело умирать». Как будто легко жить.
Истина – это самое ценное, что у нас есть. Будем же с ней бережны.
Классика – это то, что все хотят прочесть и никто не читает.
Читатель, предположим, что ты идиот. Предположим также, что ты член Конгресса. Впрочем, я, кажется, повторяюсь.
Бросить курить ничего не стоит; я, во всяком случае, бросал множество раз.
Когда-то это был хороший отель, но ведь и я когда-то был хорошим мальчиком.
Ничто так не раздражает, как хороший пример.
Печаль сама о себе позаботится, а вот чтобы узнать истинную цену радости, должен быть человек, с которым можно радостью поделиться.
Человек не должен предаваться размышлениям только в двух случаях: когда он не может себе этого позволить и когда может.
Распущенность порождает презрение. И детей.
Мы не должны с благоговением относиться к Сатане, это было бы опрометчиво, но не признавать его одаренность мы не можем.
В нашей стране мы имеем, милостью Божьей, три совершенно незаменимые вещи: свободу слова, свободу совести и – благоразумие не пользоваться ни тем ни другим.
Если вы подберете на улице голодную собаку и накормите ее, она вас не укусит. В этом и состоит разница между собакой и человеком.
Я уже много лет слежу за своей совестью и должен сказать, что хлопот с нею не оберешься…
Если сомневаешься – говори правду.
Трагедия старости не в том, что мы стары, а в том, что молоды другие…
Если бы желание и возможность убивать всегда совпадали, кто бы из нас избежал виселицы.
Когда о нас отзываются неуважительно, мы обижаемся, однако сами, в глубине души, редко себя уважаем.
В этой жизни необходимы лишь невежество и самоуверенность – и успех вам обеспечен.
Ничто так не способствует уюту, как яичница с ветчиной.
Не будем излишне щепетильны. Лучше иметь старые, подержанные бриллианты, чем не иметь их вовсе.
На подготовку экспромта уходит обычно не меньше трех недель.
Все человеческое печально. Даже в основе юмора – не радость, а грусть.
Фрэнсис Брет Гарт. Том-а-Гавк
Солнечный октябрьский день клонился к вечеру. Последние лучи заходящего солнца багровым маревом растекались в прозрачных водах лесного озера. Справа на горизонте, за чередой широко расставленных могучих сосен раскинулись вигвамы индейского поселения; слева в тени каштанов затаилась грубо сколоченная хижина судьи Томпкинса, которая как нельзя лучше вписывалась в девственный ландшафт.
Конец ознакомительного