Аня без прикрас. Анна ВершковаЧитать онлайн книгу.
целых шесть штук – ура, ура! Правда, она взяла с меня слово, что ухаживать за ними я буду сама – и кормить, и поить, и убирать.
И я принялась растить индюшат. Первые дни я от них вообще не отходила – кормила их творожком, яйцом, мелко травку резала, поила водой. Просто не могла нарадоваться и налюбоваться на своих питомцев.
Но через несколько дней мне все это надоело, и я перестала даже заглядывать в коробку. И маме поневоле пришлось самой заниматься индюшатами. Наверное, благодаря правильному кормлению и уходу, наши птенцы стали быстро расти, и на глазах превращались в настоящих птичек – здоровых, хорошеньких и активных.
А в это время у Оли индюшата почему-то начали дохнуть.
Что ни день – то покойник. То ли их кормили неправильно, то ли болезнь они какую-то подцепили, но на них напал мор. Сначала птичек нам было жалко, мы с подружкой даже плакали над каждым задохликом. Но индюшат у соседей было целых двадцать штук, и поначалу даже не было заметно, что они убывают. А они дохли и дохли. Почти каждый день. То по одному, то по два.
Мы с Олей не могли пустить на самотек такое дело, и превратили индюшачий мор в игру. Каждый день мы стали устраивать пышные индюшачьи похороны. Народу на наши мероприятия собиралось достаточно много – все маленькие дети с нашей улицы.
Работы хватало всем – кто рвал одуванчики по обочинам, кто траву, кто ямку копал. А мы с подружкой делали для дохлых индюшат нарядные гробики. Я выпросила у своей мамы красивую ароматную коробочку из-под духов «Красная Москва». Она была с кисточкой и с розовой шелковой подкладкой. (Запах этих духов – запах моего детства, я помню его до сих пор). В коробочку мы торжественно укладывали почившего птенца, украшали его цветами и начинался похоронный ритуал. Впереди шли маленькие дети (в их числе мой братик Саша) и посыпали дорожку травой и цветочками. За ними Ольга несла коробку с дохлым индюшонком. И завершали процессию музыканты – они играли на детских шарманках (крутишь ручку, и раздается дребезжащая мелодия). Время от времени музыканты били в барабаны. Шум и грохот был на всю улицу. Потом процессия двигалась в Олин огород – ведь хоронили их индюшонка. Там мы вынимали покойника из коробки и закапывали. Коробочку мы оставляли для следующего клиента, который появлялся, если не в этот день, то на следующий – обязательно. А если повезет, то и два сразу. Оле мама тоже дала упаковку из-под парфюмерного набора. Там раньше были духи, пудра и мыло. И в нее можно было положить сразу трех дохлых индюшат – случались и такие урожайные дни.
Взрослые нам ничего не запрещали, главное, чтобы мы гуляли рядом с домом у них на глазах, к ним не приставали и не жаловались, что скучно. А мы и не скучали – мы всегда придумывали себе интересные занятия.
Правда, однажды, нашу похоронную контору Олины бабушки чуть было не прикрыли. Как-то вечером после очередных похорон, я услышала, что Олечка плачет. Я, конечно, побежала посмотреть, но войти не решилась и подсмотрела в щелочку. Подружка моя плакала, а бабушка-крестная ее за что-то отчитывала. Но вторая бабушка как будто заступалась за внучку, прижимала