Рождественская надежда. Донна ВанлирЧитать онлайн книгу.
соусе макаронины с моей коричневой замшевой сумочки.
Я посмотрела на него и покраснела. Я и раньше обращала внимания на этого парня: он играл в нашей футбольной команде. Но мы еще ни разу не разговаривали.
– Ничего страшного, – пробормотала я, прижимая к юбке стопку салфеток.
Марк тем временем вытирал с пола ярко-красные пятна соуса. Вот он выпрямился, чтобы выкинуть комок перепачканных салфеток, взглянул на меня и замер. У него были русые волосы, карие глаза и обаятельная улыбка. Он не отрывал от меня взгляда, и я потупилась, жалея, что не очень нарядно одета.
– Я идиот. Мне правда неловко. – Марк взял еще один поднос для меня. – Давай помогу.
– Что ты, не надо. Я лучше пойду переоденусь. Зайду попозже, когда будет… безопаснее. – С трепетом в душе я надеялась, что он захочет подождать меня и пообедать вместе.
– Можно я тебя подожду? – спросил Марк.
Он не выглядел высокомерным или самонадеянным, не был уверен, что я сразу соглашусь. Просто ждал ответа.
Мое сердце бешено забилось. Я кивнула.
Марк получил лицензию пилота, когда ему исполнилось семнадцать. Подрабатывал каждое лето в небольшой авиакомпании, занимающейся грузовыми перевозками. Сначала – на складе, потом в офисе. Пока наконец не стал летчиком. После колледжа планировал переехать в другой штат и найти работу в коммерческой авиакомпании. Учился он курсом старше, чем я. Нам обоим не хотелось расставаться на целый год, поэтому, как только Марк окончил колледж, мы поженились. Мама настаивала, чтобы я получила высшее образование, и я заверила ее, что так и сделаю, как только мы с мужем обустроимся на новом месте. Забеременела я раньше, чем мы планировали. Когда на свет появился Шон, со свадьбы прошло всего одиннадцать месяцев, еще через месяц я получила диплом. Внешне Шон был похож на меня, характером пошел в Марка. Я всюду брала его с собой, и он никогда не капризничал. Я не такая, не могу усидеть на месте. А после рождения сына оказалось, что на месте сидеть и вовсе невозможно. Забавно: как только узнаешь, что у тебя будет ребенок, радуешься, а потом начинаешь бояться. Бояться того дня, когда он сделает первые шаги, потому что не сможешь больше прижимать его к себе так часто. Или когда он захочет одеваться самостоятельно, потому что уже «совсем большой». Когда перестанет называть Красную Шапочку «Классной Шапочкой». Когда в первый раз отправится в детский сад. Когда обнаружит, что на свете есть звук «р», и уже не будет говорить «я налисовал» вместо «нарисовал». Когда снимет с дверцы холодильника перепачканные краской бумажные листы, по которым когда-то старательно малевал ладошками в уверенности, что это радуга, или львенок, или портрет мамы с папой, а вовсе не кляксы. Родители наблюдают, как их малыш растет, и радуются за него, но порой у них сжимается сердце. Однажды кто-то сказал мне, что после рождения ребенка у матери еще восемнадцать лет болит за него душа. «Глупость какая, – возразила мама, когда я рассказала ей об этом. – Не восемнадцать лет, а всю жизнь».
Когда Шону исполнилось год и два месяца, Марку предложили работу в другой авиакомпании,