Трилогия Лорда Хоррора. Дейвид БриттонЧитать онлайн книгу.
Там выслушал его цинично, потом заметил:
– Вы знали, что Хитлера официально видели в Берлине аж в 1973 году? Мы полагаем, он внес свою лепту в формирование группы «Баадер-Майнхоф».
– Это вряд ли, – быстро ответил лорд Хоррор. – С такой же вероятностию он станет водить такси в Бронксе, то есть – если доселе жив. – Последнее он добавил, как запоздалую мысль. – Вы уверены, что не желаете выпить? У нас великолепное сухое вино, мы его сами здесь производим. До Савоя не дотягивает, сами понимаете, но с французским кларетом вполне потягается. – Он откупорил бутыль и, говоря это, налил жидкость в зеленый бокал на длинной ножке. Осушил его до дна.
Мысли Фютюра Тама сосредоточились. Головокружение миновало, а сонливость, которую он ощущал всеми своими членами, приобрела некоторую томность – и смутную, и вкрадчивую. В грезу его вторгся тихий голос. Хитлер часто целые дни проводил на спине, накапливая силу дыханием. Иногда он казался буквально всемогущим. Так лежал он погребальным вампиром под жарким солнцем берлинского лета. А когда поднимался – весь взрывался энергией: так воздух взрывается грозою яростного выплеска эмоций. Таким вот манером он делал жизнь окружавших его не только сносной, но и бесконечно милой.
Хоррор показал на крупный вогнутый экран. Фютюр увидел, как на нем образуется изображение: «Kraft Durch Freude» без движенья на якоре там же, где он его и оставил, в сотне футов над океаном. Камера выхватила фигуру Озимандия и заглянула ему за плечо на стальные штурманские часы, господствовавшие на всей главной палубе. На экране возникла часть железной смотровой вышки. Как именно лорд Хоррор получал эти изображения, постичь он не мог. Не слышно было ни звука, но по злонамеренным действиям негритоидов мог определить: грозила опасность. Они все пригнулись, отчего торсы их подались вперед, а гладкие головы повернулись на все сто градусов – сперва направо, затем налево. Бубонное масло пенилось на их поверхностях черной стали.
Озимандий горячо обсуждал что-то с Козимо Матассой. Их черные лица потели, струйки влаги слетали с них в воздух. В левом углу изображения Фютюр Там видел железную смотровую вышку и мог бы поклясться, что она таяла. Казалось, железо капает на палубу. Картинка погасла. Он решил ничего не говорить. Неразумно было бы доверять каким-либо иллюзиям лорда Хоррора.
Тот похрустел костяшками. И произнес:
– Величайшим врагом гоя был тогда и остается доныне – вездесущий еврей. Ни у какой другой расы нет сильнее свойства своекорыстного самосохраненья. Само их выживанье тому свидетельство. Внутреннюю жизнь еврея оттачивали многие столетья. Ныне он сходит заумного, но во многих отношеньях всегда таким был. Ум его не им создан – скорее это подражанье иностранцам. У еврея нет культуры. Основа их интеллекта предоставляется другими.
Он двинулся к французу, шаркая в спешке по ковру. Его худая рука схватила микрофон, рассеянно подобранный со стола. Хоррор заговорил в него. Слегка усиленный самовозбуждением, голос его тут же стал густ, сочен и звучен.
– Если б этот