Подводные асы Третьего Рейха. Владимир НагирнякЧитать онлайн книгу.
Прин доложил Деницу о подробностях похода, включая потопление трёх судов общим тоннажем 8270 брт. Командующий счёл его действия правильными и наградил Прина Железным крестом II класса.
Хорошо быть французом
Как видно на примере Гюнтера Прина, подводным лодкам было непросто действовать в рамках довоенных договорённостей о ведении подводной войны, которые накладывали на них ряд обязательств, порой трудновыполнимых. Соблюдение «Подводного протокола» напоминало бой только одной рукой. Но в итоге приказы Гитлера о неприкосновенности кораблей и судов под французским флагом поставили подводников в тупик, связав им и эту «руку».
Ситуация сложилась парадоксальная. Упомянутый приказ от 6 сентября 1939 года привёл к тому, что статус французских судов делал их неприкосновенными для немецких подлодок несмотря на то, что Франция объявила Германии войну. В результате нейтральное судно могло быть остановлено и осмотрено в рамках призового права с последующим его захватом или потоплением в случае нахождения на борту контрабанды, а французское – нет. Таким образом, командир подлодки должен был сначала узнать, является ли судно французским, а уже потом его останавливать. Но порой это было невозможно сделать: например, ночью или рядом с вражеским берегом.
Этот приказ создавал ещё одно неудобство: подлодки подвергались опасности во время сближения с военными кораблями или судами в составе конвоя из-за того, что на расстоянии было трудно определить его национальность. Если перед атакой цель идентифицировалась как «француз», то нападение должно было быть приостановлено. Однако если подлодка при этом уже себя обнаружила, то она могла подвергнуться преследованию, так как французские ВМС не имели приказа щадить противника. И если немецкие подводники пытались установить национальность конвоя прежде, чем открыть по нему огонь, они серьёзно рисковали.
Наивысшей точки в своей нелепости ситуация с запретом действий против французов достигла, когда в Атлантике и Ла-Манше появились англо-французские конвои, перебрасывавшие войска во Францию. Связанное по рукам и ногам приказом избегать инцидентов командование кригсмарине не могло дать разрешение их атаковать. Пытаясь исправить ситуацию, гросс-адмирал Редер 9 сентября обратился к Гитлеру с просьбой разрешить:
«а) нападения на французские военные корабли и торговые суда;
б) установку мин у французского побережья;
с) нападения на конвои, даже французские, севернее широты Бреста».
Гитлер одобрил только последний пункт, хотя к этому моменту на границе уже начались боевые действия между вермахтом и французской армией. Командование кригсмарине считало, что такая политика даёт противнику стратегическое преимущество, но фюрер был неумолим. Когда после 17 сентября на Западном фронте началась так называемая «странная война», Гитлер вновь вернулся к запрету нападений на французские суда и корабли. Однако на этот раз Дениц заявил Редеру, что не может отдать