Западня. Анна МалышеваЧитать онлайн книгу.
меня почти каждый день расписан. Некогда было пойти. Кстати, о времени. Вас устроит, если занятия будут проводиться утром? С девяти до одиннадцати? У меня есть свободные «окна» в пятницу и субботу. Другого времени пока нет.
– Меня-то любое время устроит. – Михаила начало раздражать упорство, с которым хозяин переводил разговор на безопасную тему. – Главное, чтобы дочка действительно ходила к вам.
Белесые брови Виктора Эдуардовича – того же пшеничного оттенка, что у Милены, – поползли наверх:
– То есть как это?
– Ну, знаете, дети часто что-то скрывают. Например, моя дочка внушила мне, что посещает эту театральную студию чуть не каждый день. А ходила туда раз в неделю. Остальное время проводила как ей заблагорассудится. Ваша-то дочка исправно занимается?
Тот удивленно посмотрел на визитера, секунду помедлил и склонил голову. Это можно было понять как подтверждение. Затем Виктор Эдуардович выудил из стопки бумаг на столе разграфленный лист картона и нашел свободную клетку:
– Значит, я запишу вас на утро. Может, потом освободится более удобное время. Оплата почасовая, пять долларов в час. Вас устроит?
«Ну, железобетон! – разозлился Михаил. – Интересно, милиции он тоже ничего не рассказал?» И пошел в атаку – он был слишком раздражен, чтобы и далее соблюдать маскировку.
– Я слышал, ваша дочь пропала. Она еще не вернулась?
Теперь он явственно увидел, как хозяин вздрогнул.
Виктор Эдуардович рассчитанно-медленно положил на место график и повернулся к Михаилу:
– А почему вас это волнует? Нет, не вернулась. Послушайте, почему мне ваше лицо знакомо?
– Мы с вами как-то виделись. – И Михаил напомнил ему обстоятельства, при которых состоялась их встреча.
– Вот я и думаю, что-то странные вопросы вы задаете, – пробормотал хозяин. – Что ж, и дочки, наверное, у вас нет?
– Есть. Только она учит французский.
Тот меланхолично кивнул:
– Понятно, понятно. Вы просто искали предлог, чтобы сюда попасть. Скажите, почему вас так интересует моя дочь?
– Ну, прежде всего, она вам не совсем дочь, – отрезал Михаил. Он уже совсем перестал церемониться с этим человеком. Редко кому удавалось вызвать у него такую антипатию. – А потом… Разве не удивительно, что я – чужой человек – интересуюсь ее судьбой больше, чем вы?
– А с чего вы взяли, что я ею не интересуюсь?
Глаза у Виктора Эдуардовича совсем выцвели – то ли от гнева, то ли от волнения. Михаил видел – тот сдерживается изо всех сил. Эта мощная фигура производила внушительное впечатление, от нее исходила сжатая, как пружина, угроза. И все же он продолжал:
– Вы уже с конца апреля знали, что ваша падчерица не посещает занятий в театре. Вы знали, что никакой роли она не получила, что не будет участвовать в пьесе. И спокойно разрешили ей уйти из дома на двое с лишним суток! Вы-то знали, куда она уходит? Ведь не в театр?
– Ну, предположим, что не в театр, – сдержанно ответил тот.
– Куда