Сказки Индийского океана. Григорий ЛеринЧитать онлайн книгу.
с ними хватает, но проблемы, в основном, чифу достаются. Он их лечит, а лечиться им по кайфу, как здороваться. У каждого что-то болит из внутренних органов, да и работают, как ненормальные. Вернее, как крестьяне, каковыми по сути и являются, поэтому к технике не приучены. Если электропилу взяли, значит, через пятнадцать минут в арабском мире пару пальцев не досчитаются. А пилу они берут часто. Но вот так, чтобы сразу два человека чуть богу души не отдали, такого еще не было.
Ничего, спасли… Причем, откачивали-то Колек с боцманом, а получилось, что спас Серега. Если бы он Басаеву в пасть не заглянул, то уже бы и мама Басаевская никогда не заглянула.
Вот кое-кто из ребят и считает, что начались все последующие Серегины необъяснимые подвиги с того самого дня. Вроде, как в награду. А который из пророков похлопотал: наш ли, их ли – да какая разница? Главное, что наверху обратили внимание и поощрили. И всех остальных простимулировали соответственно. Сразу начинаешь вспоминать, сколько штук старушек через дорогу перевел.
А дед8, например, уверен, что Серега таким и родился, только проявилось не сразу.
Серега на «Аль-Нахлу» совсем недавно сел. Списались в отпуск четверо человек: матрос, моторист и штурман с механиком. Четверо, соответственно, прибыли. В Иорданию, в Акабу. Приходилось бывать?
Летишь хорошо, с комфортом: ни тебе хождений по ногам, ни очереди в туалет. После взлета стюардессы с тележками пробежали, иорданцы на виски и водку накинулись, как перед Судным Днем, и через полчаса почти все пассажиры в полной отключке. Если кто-то и бродит трезвый по салону – значит, русский. Такие вот удивительные парадоксы случаются в рейсе Аэрофлота «Москва – Амман».
Из Аммана до Акабы шесть часов на микроавтобусе по каменистой равнине. Лишь иногда вздыбится одинокий холм, или промелькнет небольшая деревенька с приземистыми домами и единственным полузасохшим деревом на всех, а потом снова серая, безлюдная, плоская, как сковородка, пустыня. И кажется, что все замерло на месте, и время, и солнце остановились, и две тысячи лет слились в одно мгновение…
– Эй, погоди, Махмуд, джигит, генацвали, или как еще тебя там! Посмотри, вон человек сидит прямо на спекшейся земле посреди пустыни, уронив голову на руки. Давай подойдем, спросим, подвезем куда-нибудь.
– Нет, – отвечает Махмуд, – не нужно его беспокоить. Пришел он в пустыню, потому что среди людей больше предательства, чем любви. Но сегодня одиночество – его слабость, а завтра – величие…
Автобус тряхнуло, вскинулась голова и разлепились сонные глаза, а вокруг застывшая и неподвижная Святая Земля, и рядом Махмуд за рулем тоже, вроде бы, спит, и стрелка спидометра мерно подрагивает у сотни.
И вдруг прямо под колесами разверстывается полукилометровая пропасть, на дне которой в лучах заходящего солнца малахитово блестит Акабский залив. Автобус проваливается вниз и мчится по серпантину,
Дед, дедушка – традиционное прозвище старшего механика на российском флоте.