Пришла пора. Игорь МасленниковЧитать онлайн книгу.
не было никаких приватизаций. Барахло – мелкую мебель, тряпки, книги увезли её родители и брат Витька в Приозерск. Антона выписали из школы, куда он только что поступил.
И вот они уже в Америке… Ольга из товарища Кречевской вдруг превратилась в миссис Бьёрн Хаслунд… Белый коттедж в Санта-Монике с бассейном, садом и садоводом, с гаражом на две машины, с пляжем у океана.
Бьёрн, как и положено викингам, был заядлым путешественником, колесил по свету – главным образом по Латинской Америке. Собирал сувениры. Однажды привёз сушёную голову маори как джазовую погремушку «маракасу». Привезённые из Советского Союза Ольга с Антоном тоже были экспонатами его коллекции.
В конце первого года их жизни в Санта-Монике появилась на свет Екатерина Хаслунд – Катя.
Бьёрн был уверен, что эта рыжая, как и положено норвежкам, девочка – его дочь…
– … Я родился в этой квартире… – растроганно и тихо повторил в полумраке коридора Антон, озираясь вокруг.
– Кто будет резать торт?.. – возгласил Иван.
– А про себя-то Ваня и не сказал, – скромно заметила его сестра Таня.
– Сантехник! – шутя, с поклоном, представился Иван… – По-старому водопроводчик… Работаю здесь, у нас, в нашем доме, в бывшей прачечной. Эту квартиру мне с матерью дал «Совет жильцов и их потомков» за то, что я здесь родился, живу и работаю. Хороший дом, древний, ему сто лет… Здесь и водопровод, и электрические лифты были с самого начала, аж до революции… В те времена я назывался бы «золотарём».
– Золотарь? – переспросила Катя.
– Называемся мы по-разному, но дом-музей не покидаем!.. В отличие, так сказать, от некоторых… – не удержался от ухмылки «золотарь».
– А если бы даже хотели покинуть… Ха-ха! – иронизирует Танюшка… Ты лучше почитай про «дом-киномузей». Это же был и ваш дом, и даже эта конкретная квартира, дорогие зарубежные гости…
– Почитай, Ваня, почитай… – зашумело всё общество.
– Ладно, – согласился Иван. – «Посвящается птенцам гнезда Петровых», сидящим за этим столом.
И пока всё общество занималось тортом, Иван, как и положено поэту, стал читать свои стихи с лирическим подвыванием:
И во сне не мог, едва ль,
Шведский зодчий Фрэд Лидваль,
Возводя за домом дом,
Даже помышлять о том,
Что ему судьбой дано
Стать сценографом… в кино!
…В плане был доходный дом,
А возник… ПАВИЛЬОН!
С Троицкой и до Фонтанки
Едут кэбы и тачанки,
«Волги», «Чайки», «Москвичи» —
Тихачи и лихачи.
Кто-то сломан, кто-то скачет,
В коммуналках дети плачут
У некрашеных дверей
Одиночек-матерей…
… Для столетних декораций
Лишь сюжетам бы меняться.
Так Лидваль уже давно
Стал художником кино…
– Замечательные стихи! – восхитилась Катя.
Антон промолчал…
– Лидваль – швед, – как и ваш отец… – закончил своё