Эвкалипты под снегом (сборник). Елена ПустовойтоваЧитать онлайн книгу.
align="center">
Операция
В коридоре больницы никого, кроме сидящего на обшарпанном стуле генерала, не было. Увидев приехавших, он поспешил им навстречу. Обнял Верку за плечи и, провожая ее к стулу, стал вполголоса говорить, что операция еще продолжается, но дед выходил и сказал, что все идет хорошо, чтобы не волновались…
Уселись рядком и молча, боясь своими голосами помешать идущей за плотно закрытыми дверями операции, принялись ждать.
Стула для Ирины не хватило и она, все это время ощущавшая свою к Верке и детям чужеродность, еще острее теперь это почувствовала. Так остро, как обиду, что слезу выдавливает.
Медленно пошла вдоль больничного коридора по направлению к операционной. Подошла, приложив ухо к двери, послушала, и, услышав едва различимые редкие голоса, словно лишившись сил, привалилась к ней спиной, неожиданно прямо перед собой увидев Веркины почти сумасшедшие, в красных прожилках глаза. Отодвинулась, давая той простор прикладываться к двери то правым, то левым ухом, продолжила медленную ходьбу по коридору.
Глухое раздражение поднималось внутри нее. Все, все кругом ее раздражало. Особенно суетящаяся под дверью Верка. И это раздражение перерождалось в щемящую к себе жалость.
Дверь операционной открылась так стремительно, что Верка чуть не свалилась под ноги свекру. Тот подхватил ее, обнял и, очень похоже на то, как это недавно делали его внуки, погладил Верку по растрепанным волосам. Что-то тихо ей говоря, снял с себя халат и шапочку, протянул их Верке. Та, радостно замотав в знак согласия головой, тут же сбросила с себя на пол пальто и, облачась в халат и нахлобучив на волосы шапочку, оглянувшись на сыновей, скрылась за дверью операционной.
Ребята тут же обступили деда.
Детям приказано было ехать домой и быть рядом с бабушкой, которая одна и которая сейчас тревожится больше всех. Операция прошла, теперь нужно только ждать. Поблагодарив Степана, Ирину, проводил к выходу упирающихся внуков и, не дождавшись того, когда все уйдут, тут же сел, прикрыв глаза рукой, на стул.
Ирина остановилась. Старый доктор был единственным, кто не вызывал в ней раздражения. И не только не вызывал – он вдруг стал ей дорог.
Ей захотелось увидеть, как он смеется, как беседует с Сергеем, с внуками… Узнать, ругал ли он когда-нибудь их, и за что? И доволен ли своей снохой?
Глядя на него, она с необычайной ясностью поняла причину своего раздражения – ни перед кем из них она не могла показать всего своего страха за Сергея.
Но если бы только это.
Она увидела во всех них то мощное, сильное, что связывает людей, живущих одной жизнью, одной судьбой. Переживающих вместе и плохое и хорошее, и создающих то необходимое каждому человеку богатство, что называется самым будничным словом – семья.
И что ее счастье возможно только в том случае, если Сергей пустит по ветру эти накопленные сокровища.
И глядя на Веру и детей, ежеминутно понимала – не будет этого.
Даже и не вступив с ними в борьбу, она знала, что уже проиграла.
&nb