Стеклянные дети. Елена РонинаЧитать онлайн книгу.
говоря, перекусил, знаете, я же здесь в командировке, ухаживать за мной некому.
– Конечно, пойдемте, – бодро продолжила Инга. – А дома за вами кто ухаживает? – девушка решила особо не стесняться и задать все вопросы сразу и прямо.
– Жена, – так же прямо, ничуть не смутившись, ответил мужчина.
Вот это да. То есть он просто увидел одинокую девушку. А тут билеты подвернулись. Почему бы не предложить сходить вместе? Не с Сашкой же идти, в конце концов. У него есть Галя. А у Инги никого нет, она вполне может сходить в театр, даже вот так вот, заранее не предупреждая. День в день. То есть он, видимо, сразу определил, что нет у нее ни мужа, ни ухажера. Позови – она сразу и пойдет. А она и пошла. Ну и ладно. И что? Инга решила не расстраиваться по этому поводу. Подумаешь! Спектакль им предстоял грандиозный. Нужно сейчас этого бедного командированного покормить, чтобы в животе не урчало, и погрузиться в атмосферу Таганки. А там пожмем друг другу руки и скажем спасибо за доставленное удовольствие!
Спектакль оглушил сразу, с первой реплики печального Иешуа Га-Ноцри в рваной холстине, фантастически бравурного Азазелло и шарманистого Бегемота. Бал с абсолютно голой Маргаритой. «Мы в восхищении!»
Вот это театр! Восторг, а не театр! Инга сама готова была постоянно вскакивать и кричать: «Мы в восхищении!»
Стая ворон (неужели живые?!). Или это просто зал осветили прожекторы, и птицы стонали в записи; тетки в нижнем белье времен «прощай, молодость», с папиросками расхаживающие по сцене; и Понтий Пилат, совесть народная:
– И почему так болит голова?
– Тебе это только кажется, добрый человек, – спокойный голос Иешуа.
– Почему ты называешь меня добрым?
Инга погружалась в действо, хваталась за локоть Глеба, громко охала, а после спектакля хлопала так, что отбила себе все ладошки и первый раз в жизни кричала «браво!».
Нет, Инга не могла отпустить вот так просто Глеба после этого представления. Есть такие фильмы, спектакли, после которых выходишь и чувствуешь человека, который сидел рядом с тобой, своим родственником. Только что пережили что-то такое, что сблизило, перевернуло все привычное, как будто краски мира изменились. И нужно обсудить и еще раз вспомнить, проговорить. Ведь он тоже слышал, видел. И никто другой сейчас не поймет, а потом все забудется, поэтому обсуждать нужно сейчас, немедленно. Они ходили по району Замоскворечья, дошли до Лаврушинского переулка, тема театра незаметно перешла в музейную. Им было хорошо вдвоем. С Глебом было легко и очень просто.
– Булгаков – твой любимый писатель?
– Я бы так не сказала. Я больше Чехова люблю. И Горького.
– Ого! Какой размах!
– Так я иняз закончила. Так что кое-что в литературе понимаю. И во французской тоже.
Они долго гуляли, а потом Инга просто предложила:
– А пойдемте ко мне. У меня есть котлеты и макароны.
Квартира в Брюсовом переулке мужчину впечатлила, хотя некоторое запустение он отметил.
– Здесь жил пожилой человек?
Инге стало неловко, и она тут же увидела