Собственность и процветание. Том БетеллЧитать онлайн книгу.
target="_blank" rel="nofollow" href="#n_114" type="note">[114], – сказал бы дед Хардина; и в его время так оно и было. Но с ростом населения природные процессы перестают справляться с отходами, «требуя заново определить права собственности». Если этого не делают, неизбежно возникает «трагедия общинных выгонов»: «Представьте себе доступное всем пастбище. Очевидно, что каждый скотовод попытается держать на общем пастбище как можно больше скота. Такое положение дел может сохраняться веками, потому что войны, браконьерство и болезни удерживают численность и людей и скота ниже потенциальной емкости экосистемы. Наконец приходит день, когда реальностью становится давнишняя мечта о социальной стабильности. В этот момент внутренняя логика коллективного землевладения безжалостно приводит к трагедии. Будучи существом рациональным, каждый скотовод стремится максимизировать свою прибыль. В явном или неявном виде, сознательно или не совсем он задается вопросом: “Какая мне польза от того, что я добавлю в стадо еще одно животное”»[115].
Поскольку вся выгода от увеличения стада на одно животное достается скотоводу (в виде молока и мяса для его семьи), а все издержки от этого ложатся на всех других скотоводов (любое дополнительное животное вносит свой вклад в истощение пастбища), он решает увеличить свое стадо на еще одно животное. «Но к такому же выводу приходит каждый из скотоводов, использующих общинный выгон». В этом и состоит трагедия. Все стали пленниками системы, вознаграждающей именно те действия, которые в конечном счете ведут к уничтожению жизненно важных ресурсов.
Хардин добавляет, что люди смутно понимали это с очень давних времен, «возможно, с тех пор, как было изобретено сельское хозяйство или частная собственность на землю»[116]. Трагедию могло бы предотвратить установление «частной собственности или нечто похожее на нее по форме», заключает он. Но такого рода решения его не интересовали. Из его позднейших работ ясно, что он предпочел бы насильственно сократить население, чем вводить частную собственность для решения проблемы. В эссе «Права собственности: творческая переработка фантазии» он утверждает, что с годами «концепция» собственности изменилась и нуждается в том, чтобы ее определили заново, «дав своего рода право представительствовать в суде ландышам, деревьям и всем другим великолепным созданиям природы»[117]. Со временем Закон об исчезающих видах в самом деле придал юридический статус почти 950 видам. Но, как мы увидим в главе 19, его непредусмотренным следствием стало увеличение опасности исчезновения для некоторых из этих видов.
Впоследствии предложенное Хардином соединение бесплатного доступа «открыто для всех» и ограниченного доступа, то есть регулируемых общинных выгонов, стало объектом критики. Первое неизбежно ведет к трагедии (и это признано), а вторая ситуация управляема. Эту аргументацию развивал ряд авторов, особенно Элинор Остром в «Управлении общинными выгонами» (1990), Гленн
Ibid., 20.
Ibid., 21.
Garrett Hardin, “Property Rights: The Creative Reworking of Fiction,” in