Волчьи тропы. Андрей ФроловЧитать онлайн книгу.
Только бородатый толстяк-пулеметчик, сидящий перед дымящейся кружкой чая, был свеж и не помят. Склонившись над столом и надвинув массивные очки на самый нос, он, казалось, что-то вырезает из палочки или кусочка кости. Миха осмотрел всю душераздирающую панораму и обернулся к Хлёдвигу. Как бы смешно это не звучало, но у всех присутствующих в доме головорезов было самое настоящее похмелье.
Хлёдвиг нахмурился, подталкивая дверга к столам, и негромко бросил:
– Когда будешь говорить с конунгом, не забывай свое место, коротышка, – и пошел на лавку, предоставив Михаила самому себе. Кузнец неуверенно последовал за ним, поднимая взгляд на возвышение. Конунг был из числа тех, кто уже не спал. Сидел скомкано, тяжело обвалившись на подлокотник и один из столбов за спиной, плотно запахнувшись в алый плащ, словно в доме было холодно. Подходя к самому очагу и останавливаясь в ожидании, кузнец вдруг понял, что из всех подробностей видения единственным размытым пятном было именно лицо Торбранда конунга, которого он до сей минуты так и не видел.
Конунг был молод, не старше тридцати лет, крепок, подтянут и наверняка ладно сложен, как и многие из северян. На еще вчера гладко выбритых щеках и подбородке сегодня уже пробивалась темная жесткая щетина. Доходящие до плеч черные волосы, с единственной неестественно яркой белой прядью, были растрепаны и небрежно отброшены со лба. Из-под густых бровей на дверга внимательно, хотя и несколько мутно, взирали пронзительные и большие карие глаза. Неудачный момент, пожалуй, выбрал Торбранд, чтобы явить карлику свое величие… Точеное из камня лицо отекло, губы пересохли, а в длинных крепких пальцах правитель держал наполненный водой кубок, к которому то и дело прикладывался.
– Меня ты, наверное, уже знаешь, дверг, – голос конунга был очень похож на голос из видения, но более слаб и не так звонок, – кто ты такой?
– Меня зовут Михаил Жаров, конунг, я кузнец из Сорок Пятого Убежища.
– Подойди ближе, – Торбранд привстал, жестом руки приказывая подземнику обойти очаг к столу.
Кузнец не сдвинулся с места и это заставило немногих пробудившихся ото сна поднять на него глаза. Повысив голос, чтобы правителю и остальным было отчетливо слышно, он неожиданно для самого себя произнес.
– Я буду говорить через очаг, конунг, чтобы слова лжи в моих речах сгорали в огне, прежде чем долетят до тебя! – толстяк в очках неопределенно хмыкнул, отрывая взгляд от деревяшки; спящий на резном подлокотнике кресла конунга Рёрик как по сигнал вскинул голову, мгновенно пробуждаясь, а сам Торбранд в немом вопросе изогнул левую бровь. Ничего не сказал, а только покосился на проснувшегося ярла, скользнул взглядом по второму – Атли – все так же храпевшему, уронив голову прямо на стол, и снова посмотрел на дверга. Рёрик, разминая затекшие ото сна руки, повел плечами и встряхнулся, по немому приказу правителя включаясь