Социализм, экономический расчет и предпринимательская функция. Хесус Уэрта де СотоЧитать онлайн книгу.

Max Weber, Economy and Society (Berkeley: University of California Press, 1978), chap. 2, points 12, 13, 14, pp. 100 ff. [См.: Вебер М. Хозяйство и общество. М.: Изд-во ГУ ВШЭ, 2008 (готовится к печати).] Особенно важен вывод, который делает Вебер: «Там, где применяется радикальный вариант плановой экономики, следует смириться с неизбежным снижением уровня формальной, счетной рациональности, что вытекает из уничтожения денег и бухгалтерского учета капитала. Этот фундаментальный и в конечном счете неизбежный элемент иррациональности является одним из важнейших источников всех “социальных” проблем и, прежде всего, проблем социализма» (p. 111). Вебер даже ссылается на статью Мизеса (p. 107), отмечая, что он обнаружил ее только тогда, когда рукопись его собственной книги была уже готова; таким образом, оба исследователя пришли к своим открытиям независимо друг от друга. Кроме того, Максу Веберу принадлежит неоспоримая заслуга: он первый показал, что социализм препятствует росту населения. Действительно, Вебер пишет: «Следует серьезно отнестись к тезису о том, что поддержание определенной численности населения в конкретном регионе возможно только на основании верного расчета. В той степени, в какой это верно, возможный уровень национализации будет ограничен необходимостью поддерживать систему эффективных цен». (Max Weber, The Theory of Social and Economic Organization [New York: The Press of Glencourt, 1964], 184–185.) Согласно нашим агрументам, изложенным в главе 3, при социалистическом режиме разделение знания не в состоянии распространяться и углубляться, так как свободное создание и передача новой практической информации запрещены. В связи с этим появляется необходимость воспроизводить заново огромные объемы информации, и, с учетом ограниченности человеческого ума, это приводит к тому, что единственно возможной становится экономика простого выживания при небольшой численности населения.

Первоначально работы Бруцкуса появились по-русски в журнале «Экономист» в 1921 и 1922 гг. Позже, в 1928 г., они были переведены на немецкий и опубликованы под названием Die Lehren des Marxismus im Lichte der russischen Revolution (Berlin: H. Sack, 1928); и, наконец, они были переведены на английский и изданы в виде сборника: Boris Brutzkus, Economic Planning in Soviet Russia (London: Routledge, 1935). (Существует переиздание 1982 г.: Hyperion Press, Westport, Connecticut.) В последнее время работы Бруцкуса получили очень высокую оченку, в особенности потому, что ему удалось соединить исторический и теоретический аспекты проблемы, избежав того разрыва между теорией и практикой, который был присущ позднейшим этапам полемики. См.: Peter J. Boettke, The Political Economy of Soviet Socialism (The Formative Years 1918–1928) (Dordrecht, Holland: Kluwer Academic Publishers, 1990), 30–35, 41–42.

Мы имеем в виду лекцию, прочитанную Каутским в Дельфте 24 апреля 1902 г., английский перевод которой был опубликован в 1907 г. под названием The Social Revolution and on the Morrow of the Revolution (London: Twentieth Century Press). Взгляды, близкие позиции Каутского, можно найти у Г. Зульцера: G. Sulzer, Die Zukunft des Sozialismus, Dresden, 1899.

Otto Neurath, Durch die Kriegswirtschaft zur Naturalwirtschaft (Munich: G. D. W. Callwey, 1919). Имеется перевод на английский под названием “Through War Economy to Economy in Kind” in Empiricism and Sociology (Dordrecht, Holland: D. Reidel, 1973). Следует учитывать, что Отто Нейрат был директором баварского Zentralwirtschaftsamt, органа, отвечавшего за план национализации в Баварской советской республике, советском революционном режиме в Баварии, который существовал в Мюнхене весной 1919 г. После поражения революции Нейрата судили, в качестве свидетеля от защиты выступал Макс Вебер. Нейрат умер в 1945 г. Идеи, похожие на идеи Нейрата, высказывал Отто Бауэр в книге: Otto Bauer, Der Weg zum Sozialismus, Vienna, Ignaz Brand, 1919. В этой книге Бауэр, подобно Нейрату, защищает возможность экономического расчета в натуральной форме, то есть без использования денежных единиц. Недавно к работам Нейрата вновь обратился испанский экономист Хуан Мартинес-Альер: Juan Martinez-Alier, Ecological Economics, 2nd ed. (Oxford: Basil Blackwell, 1990), 212–218. Нужно отметить, что и Нейрат, и Бауэр более или менее регулярно посещали семинар Бём-Баверка, одним из наиболее активных участников которого до 1913 г. был Людвиг фон Мизес. Если реплики Нейрата в основном сводились к прямолинейной защите марксистской ортодоксии, то другой марксист, Отто Бауэр, был вынужден признать, что марксистская теория ценности неубедительна и что своим «ответом» Бём-Баверку Гильфердинг всего-навсего продемонстрировал собственную неспособность хотя бы осознать проблему. В это время Мизес решил выступить с критическим анализом социализма, основанным на мыслях, которые возникли у него во время войны, когда он служил сначала артиллерийским капитаном на восточном фронте (в Карпатах), а после того, как в 1917 г. перенес тиф – в экономическом управлении министерства обороны Австро-Венгрии (затем – Австрии). См. об этом в его захватывающей интеллектуальной автобиографии: Ludwig von Mises, Notes and Recollections (South Holland, Illinois: Libertarian Press, 1978), 11, 40–41, 65–66, 110–111. Так или иначе, взгляды Мизеса на социализм были одним из компонентов той новаторской теоретической концепции, к которой он пришел уже в 1912 г. (Mises, Theorie des Geldes und der Umlaufsmittel [Munich und Leipzig: Duncker und Humblot, 1912] [Мизес Л. фон. Теория денег и средств обращения. Челябинск: Социум, 2008]). Лучшее издание этой книги на английском языке: The Theory of Money and Credit (Liberty Press, 1981). Теория Мизеса объединила субъективную, внутреннюю область (ординальных) индивидуальных оценок и объективную, внешнюю область оценочных цен рынка, выраженных в (кардинальных) денежных единицах. Эти две области соединяются во всех случаях, когда различие в субъективных оценках участников, выраженное в денежной рыночной цене или в денежных единицах, приводит к акту межличностного обмена. Эта цена имеет определенное реальное, количественное выражение и предоставляет предпринимателю ценную информацию для оценки будущего хода событий и принятия решений (то есть для экономического расчета). Таким образом, очевидно, что если свободной человеческой деятельности насильственно препятствуют, то добровольные обмены между людьми происходить не будут, и соединение субъективного, внутреннего мира (ординальных) прямых оценок и объективного, внешнего мира (кардинальных) цен, которое выражается в этих обменах, станет совершенно невозможным. Этой чрезвычайно важной мысли об эволюции и логической связности концепции Мизеса мы обязаны Мюррею Ротбарду: Murray N. Rothbard, “The End of Socialism and the Calculation Debate Revisited,” The Review of Austrian Economics 5, no. 3 (1991): 64–65. Однако, мы полагаем, что Ротбард, стремясь обозначить различия между Хайеком и Мизесом, не осознает, что разрыв открытой Мизесом связи между внутренней сферой субъективных оценок и внешней сферой цен прежде всего ставит проблему, возникающую из-за того, что перестают создаваться и распространяться (существующие и будущие) информация и знание, необходимые для экономического расчета, и что, соответственно, мы можем рассматривать работы Хайека и Мизеса, очевидно и неизбежно различающиеся акцентами и мелкими деталями, в качестве неразличимых по существу элементов одной и той же аргументации, направленной против экономического расчета при социализме: Мизес обращает больше внимания на динамические проблемы, в то время как Хайек, возможно, иногда уделяет больше внимания проблемам, связанным с дисперсностью существующего знания. См. также сноску 44 в главе 2.