Насельники с Вороньей реки. Михаил КречмарЧитать онлайн книгу.
народов.
Дело это, я знаю, гиблое. Председатель местной ассоциации Равтытагин, чукча по национальности, пальцем не пошевелит, чтобы помочь ламуту Дьячкову. Знает об этом и Дьячков. Кроме того, у Равтытагина сейчас своих дел невпроворот. В прошлом году он закрепил за своим родом узкую полосу прибрежной тундры, а в этом году именно этой полосой пошла нефтяная разведка. Равтытагин сразу надулся, как лягушка во время нереста, и принялся сутяжничать с нефтяниками за право на нефть под своей родовой тундрой. Если ему повезёт, то к концу следующего года Равтытагин станет богатым человеком, а его род – самым состоятельным на Чукотке.
Тут я предлагаю вывезти самого Николая Трофимовича в посёлок, ну, эдак на месяц, быстрее всё равно эти дела не сделаешь. А что нужно нам? Нам – всего лишь право раз в году поохотиться на рогатых лосей на его участке.
У берега что-то плеснуло. Крохотная сморщенная старушка в тёмно-синей «аляске» спустила на воду чёрную, сплошь в латках резиновую лодку-двухсотку. Ловко выгребла на середину речного залива и начала проверять ветхую сеть, выбирая из неё хариусов и вальков – местный вариант сига.
– Мокеевна, – кричит ей из открытой палатки Николай. – Тут парень приехал. Иди к нам чай пить!
Самое время чуть-чуть укрепить свои позиции. Я спускаюсь к своей лодке и достаю из вьючной сумки две красивые керамические кружки – Николаю и Мокеевне. На кружках изображён хвойный лес, заснеженные холмы и головы ревущих лосей.
– Совсем как у нас, – растроганно говорит Николай.
– Да, очень похоже, – соглашаюсь я. – Это Аляска.
Теперь мне предстоит долго рассказывать об Аляске.
– Правда, что там все местные получают зарплату от правительства просто так? – в палатке появляется ещё один человек – низкорослый и тощий мужичок лет сорокапятидесяти с длинными, как у киношного индейца, волосами, широко расставленными на плоском лице раскосыми маленькими глазами, жиденькой бородкой и наполовину отсутствующим ухом. Одет он в такой же выцветший энцефалитный костюм и болотные сапоги-ботфорты, которым не меньше пяти лет. Фёдор Кобелев, зять Дьячкова.
Я пытаюсь объяснить ему смысл компенсации, выплачиваемой нефтяниками индейским племенам за добычу и транспортировку нефти по их территории. Фёдор слушает внимательно и в конце приходит к замечательному в своей простоте выводу:
– Во, им даже оленей пасти не надо!
Я деликатно замечаю, что американские аборигены в большинстве своём оленей и не пасли. Был, правда, поставлен эксперимент Шелдона Джексона, под влиянием, кстати, русского опыта, но он ничем не закончился. Но эксперимент доктора Джексона не интересует Фёдора, ему просто нравится, что не надо пасти оленей.
Кое-что про Фёдора я знаю. Он долго жил в ближайшем райцентре, Бубенино, работал, а точнее числился, при кочегарке. Не знаю, что побудило Светку Дьячкову, дочь Николая Трофимовича, остановить свой выбор на этом постоянно расхлябанном мужичке, вернее не знаю, но догадываюсь: не прерванная вовремя