Ричард Длинные Руки – ландесфюрст. Гай Юлий ОрловскийЧитать онлайн книгу.
что я и ожидал, однако запнулась, потом произнесла тихо:
– Я так решила… ибо чем еще как не черной магией можно объяснить? Хотя говорят, мужчина может за одну минуту забыть прошлую любовь и увлечься другой женщиной… Я в это все еще не верю…
Я пробормотал:
– Ну, это зря.
– Что, – спросила она отчаянным голосом, – вы так можете? Почему?
Я наконец опустил меч, а затем, подумав, со стуком вбросил его в ножны.
– К сожалению, леди, – сказал я деревянным голосом, – иногда что-то в нас происходит. Отворачиваемся от красивых и верных, бросаем свои души под ноги дурам и шлюхам.
Она как будто и не заметила, что минуту назад у ее горла был острый клинок, а теперь исчез.
– Неужели это правда?
Голос ее был полон отчаяния. Я ощутил себя как уж на сковородке, не могу смотреть в ее чистые честные и такие страдающие глаза.
– Леди, – пробормотал я, – лучше вам не баловаться с этой магией… Она ведь тоже не белая. Белой не бывает, все это черное и нечестное.
Она опустила голову.
– Милорд, я совсем потеряла голову от отчаяния.
– Подумайте, – предложил я, – если бы ваша попытка удалась? Он бы женился на вас…
– Да…
– Но разве вы бы забыли, – продолжал я, – что он одурманен вами, а любит другую? Что вы его держите в плену?.. Это нечестно, и вы себя будете грызть всю оставшуюся жизнь. Я же вижу, вы человек хороший, а хорошие люди почему-то совестливые.
Она прошептала:
– Моя магия не действует на него… наверное, сама не хочу, чтобы полюбил меня против воли…
– Просто он толстокожий, – предположил я. – Мы вообще как-то мало чего чувствуем в этой тонкой области… В общем, леди, доброго вам дня, я откланиваюсь, так как весьма… это… спешу!
Она сказала с тоской:
– Вы же паладин? Так убейте меня…
– За что?
– За колдовство…
– Вся любовь, – сказал я мрачно, – колдовство. Ка-а-ак прыгнет, бывает, когда и не ждешь, не знаешь, что и делать! А когда ждешь – не приходит, сволочь, где-то прячется. Или на другого посматривает…
Она спросила с отчаянием:
– Вы так меня и оставите?
– Как?
– Ну… не убив? Вы же должны искоренять колдовство?
– А так будете мучиться дольше, – сказал я твердо. – И жизнь не покажется… э-э-э… раем. И все-таки, леди…
Я заколебался, она спросила с надеждой:
– Что?
– У кого была пусть самая несчастная и безответная любовь, – сказал я невесело, – все равно неизмеримо богаче того, кто вообще не любил, не страдал, у кого не рвалось сердце от ревности и боли.
Я попятился, поклонился еще раз, повернулся и, провожаемый ее удивленным взглядом, побежал к Зайчику. Они с Бобиком бросились навстречу, я вскочил в седло и поскорее послал его дальше от места.
Бобик знает дорогу или уверен, что понял меня правильно, – несется так, что, если не останавливать, догоним только в Геннегау. Места, не затронутые войной, и только когда запахло Армландией, ощутилось недавнее скопление большой массы