Черная обезьяна. Захар ПрилепинЧитать онлайн книгу.
эти ребята равнодушны не к детям. Они равнодушны к человеку. И, кстати, почему-то не плачут… – Специалист повертел в руках невесть откуда взявшийся карандаш и быстро произнес: – Равнодушны, по крайней мере, почти ко всем людям, кроме них и подобных им.
– В чем подобным? – столь же быстро спросил я.
– Это мы и пытаемся понять. Помните о маленьких китайских палачах? Тут другая история: дети, которых вы видели, не просто не имеют, но и со временем не приобретают представлений о зле и… ну, скажем, грехе… Вернее, убийство человека в их понимании никак не связано с этими представлениями. При случае они будут убивать без любопытства и без агрессии. Более того – сделают это как нечто естественное.
– И Радуев из таких? – скороговоркой спросил я.
– Нет. Радуев легко препарируется. С точки зрения… э-э… науки – ничего общего с ними.
– А другие?
Специалист брезгливо поморщился.
– Нет, нет, нет. Это человеческие уроды, ничего нового. Весь собранный здесь взрослый паноптикум – человеческие уроды. Они нам, скажем прямо, уже не нужны, эти недоумки… По крайней мере, я ими не занимаюсь совсем. Ничего общего, я сказал.
– Иной человеческий вид? Да? Эти дети – они другой природы? – вдруг произнес я, пытаясь заглянуть в лицо специалисту.
Он вдруг посмотрел на меня удивленно, а на Максима почти с раздражением.
– Кто же имеет… отношение к этим детям? – еще раз спросил я, словно прослушав его ответ. – Подобные им взрослые… особи… есть?
– Мы никого не нашли пока. Либо эти недоростки появились совсем недавно и еще не успели вырасти. Либо они, вырастая, изменяются… Либо они выросли в тех, кого мы еще не знаем. К своему счастью…
– Они только в нашей стране встречались… такие подростки? Есть известия о том, что…
– Нет таких известий. Нет! Потом, работа только началась – эти подростки поступили к нам несколько дней назад. И вообще, я, по сути говоря, имею дело с жидкостями, а не… с людьми. Так что…
Специалист вновь с неудовольствием посмотрел на Максима – и совсем раздраженно, даже не пытаясь скрыть эмоции, на меня.
На прощанье махнул полой белого халата.
Я еще раз, словно на память, приложил руку к столику.
…Дверь. Лифт. Бумага о неразглашении, которую мне молча подсунули, а я молча ее подписал. Пропуск. Пространство…
Милаев вышел вслед за мной вроде бы покурить, но без сигареты.
Я остановился, не оборачиваясь к нему, принюхался к раскаленному воздуху. Лето в этом году сбежало из ада. Пахло дымом, валокордином, жаровней, плотью.
– Слушайте, – окликнул меня Максим, – правду говорят, что вы одноклассник Велемира Шарова?
Мой главный тоже всё время об этом спрашивает.
Неправда.
«Когда всё это кончится?» – лениво спрашивал я себя, ковыряя ключом в замке своей квартиры.
Опять заперла дверь изнутри, ненавижу эту привычку. Приходишь в родной дом и стоишь, нажав звонок, минуту иногда.