Найденный мир. Владимир СеребряковЧитать онлайн книгу.
что-то мешало геологу до конца в это поверить.
Дмитрий Мушкетов смотрел на далекий берег, безуспешно пытаясь размять пальцами палубные поручни. Ему было неимоверно скучно.
Конечно, с одной стороны, в решении оставить его – единственного из всей научной группы – на борту «Манджура» имелись резоны. Пожилым коллегам геолога тяжелее было переносить плавание, да и сбор образцов разумнее было поручить более опытным ученым. Однако вышло в результате, что единственным ученым на корабле остался геолог, а материал для его работы – гористый, изрезанный бухтами и оскалившийся рифами берег Земли Толля – проплывал мимо со скоростью шести узлов. Канонерка шла ходко, увлекаемая течением с севера; капитан уже объявил, что корабль ляжет на обратный курс к исходу следующего дня – выдерживать ту же скорость против течения и без уверенности в попутном ветре будет невозможно, а значит, и времени на дорогу к лагерю надо выделить больше. Геологу оставалось только делать наброски далеких берегов и пытаться определить на глаз геологический состав выступающих из воды скал. В бинокль.
В небе парили сордесы и зверочайки-ихтиорнисы. За два дня плавания Мушкетов успел хорошо ознакомиться с их охотничьими привычками: как выслеживали косяки рыб и белемнитов, как ныряли в зеленые воды ихтиорнисы, как подхватывали с самых гребней волн свою добычу птероящеры. Еще у них была привычка гадить на палубу. Матросы ругались.
Один раз в волнах показался гигантский ящер, явно близкий родич тому, что пытался перекусить шлюпкой во владивостокском порту. Некоторое время чудовище следовало за кораблем, потом отстало. Больше происшествий не случалось.
Возможно, будь геолог более общителен, ему удалось бы развеяться беседами. Но с офицерами он не искал общего языка, полагая их, за сомнительным исключением капитана, бессмысленными мирмидонянами и опорой прогнившего царского режима – молодой человек склонялся к вольнодумству, когда оно не отвлекало его от работы. Разговаривать же с матросами ему не приходило в голову. Оставалось скучать, измышляя себе умственные игры.
Один из мирмидонян как раз вымерял углы между береговыми ориентирами. Очертания северного берега Земли Толля ложились на листы ватмана, что копились в папках – бесценные карты, по которым пойдут следующие поколения исследователей. Работать мичману Шульцу было трудно: дул пронзительный западный ветер, нагоняя волну с океана, и «Манджур» подпрыгивал, словно в седле.
– А скажите, Дмитрий Иванович, – поинтересовался моряк, подняв голову, – вот товарищ ваш говорил – вулканические горы. А вулканы здесь могут быть?
Не ответить было бы невежливо, так что Мушкетов поневоле выбрался из приятного омута жалости к себе.
– Вероятно есть, – ответил он. – Многие горы центрального хребта, насколько можно видеть с моря, похожи на вулканические конусы. Конечно, мы не можем с ходу сказать, действуют ли эти вулканы.
– А извержение… – начал было Шульц, но Мушкетов, не обращая внимания, продолжил:
– Не