Стальные останки. Ричард МорганЧитать онлайн книгу.
Нельзя просто так попасть в Эттеркаль и силой добиться своего, как мы делали в прежние времена, когда там были сутенеры с их уличными делишками.
– Да что ж такое, ты опять меня разочаровываешь, – беззаботным тоном произнес Рингил, пряча растущее беспокойство. – Помню, раньше в Трелейне не было улицы, по которой ты не смог бы прогуляться.
– Я же сказал – все изменилось.
– Помнишь, нас пытались не пустить на регату воздушных шаров в Луговинах? «Мои предки построили этот драный город, и зря кто-то вообразил себе, что я буду сидеть в трущобах, испугавшись драчунов в мундирах с шелковыми кушаками». – Цитируя Милакара прошлых лет, он избавился от легкомысленного тона. – Помнишь?
– Слушай…
– Ну, разумеется, теперь ты сам живешь в Луговинах.
– Гил, я же тебе сказал…
– Все изменилось, ага. Я и в первый раз тебя расслышал.
Больше он не мог скрывать сочащееся чувство утраты, новой, мать ее, утраты, которая влилась в вековечный водоворот предательства, сжирающий год за годом его сраной жизни и оставляющий отчетливый горький привкус на языке, будто Милакар кончил ему в рот полынью в те последние мгновения, напряженные и пульсирующие. Удовольствие обернулось утратой, похоть – сожалением, и внезапно на первый план вылезла та же тошнотворная спираль гребаных угрызений совести, которую втюхивали жрецы в храмах, и самодовольные учителя, и борцы за чистоту родословной, и Гингрен со своими нотациями, и в академии с ее стерильной мужественностью и ритуалами посвящения для новичков, и прочая лживая херня, которую ему преподносили с напыщенным видом люди, облаченные в рясу или мундир, и…
Рингил вскочил с кровати, будто увидел среди простыней скорпионов. Последние остатки приятных воспоминаний испарялись, как дым. Он уставился на Милакара сверху вниз и внезапно ощутил острое желание смыть с себя чужой запах.
– Я иду домой, – тусклым голосом произнес он и принялся рыскать по комнате, собирая с пола одежду.
– С ними двенда, Гил.
Бриджи, рубашка, скомканные рейтузы.
– Да-да, конечно.
Милакар наблюдал за ним некоторое время, потом внезапно прыгнул с кровати прямиком на спину, как ихельтетский боевой кот. Обхватил руками, навалился всем телом, стремясь перевернуть, и они прижались друг к другу, как бойцы на арене. Ревущее эхо танца обнаженной плоти, который оба уже исполнили на кровати. Острый запах Миляги и пыхтение сильного уличного бойца.
В другой раз это могло бы затянуться. Но разум Рингила еще бурлил от гнева, досада вынудила мышцы напрячься, а закаленные и отточенные годами войны рефлексы нашептали голосами сирен, как поступить. Он разбил захват Милакара со свирепостью, о которой успел забыть, и ответил ударом по-ихельтетски, так что противник свалился на пол, точно безвольная кукла. Рингил приземлился на него, придавил. Из легких Милакара со свистом вырвался весь воздух, яростное бойцовское пыхтение прекратилось. Рингил закончил, ткнув одним большим пальцем Миляге в рот, а другой прижав в дюйме от его левого глаза.
– А вот подлостей не надо, –