Стальные останки. Ричард МорганЧитать онлайн книгу.
там, в предрассветном тумане, какое-то наследие зловещего смеха, что коснулся его мимоходом, будто приглашая сойти с дороги и отправиться следом, и все еще раздавался где-то под сводами черепа, подсказывая, чего ждать. Впрочем, это мог быть последний вздох крина, галлюцинаторный эффект, хорошо знакомый тем, кто его употреблял. Так или иначе, позднее окончательно протрезвевший Рингил не сможет избавиться от воспоминаний об этом чувстве, которое было почти знанием и пришло одновременно с тенями, сгустившимися в дверном проеме и приближением звука шагов. Предчувствие заставило его оторваться от стола, выпрямить спину, сосредоточиться – но движение пробудило хмельную усталость, которая в некотором роде напоминала смирение…
– Ну, привет, Рингил, – громким голосом заявил Гингрен, спускаясь в кухню, но в его сердечном тоне ощущалась фальшивая нота, будто он споткнулся на пути. – Твоя мать сказала, что мы найдем тебя здесь.
– Похоже, она была права.
Отец и сын посмотрели друг на друга, словно дуэлянты перед навязанным им поединком. В кухне с низкими потолочными балками Гингрен выглядел особенно крупным, массивным; за прошедшие годы он чуток раздался в талии, совсем как Миляга, и лицо его от хорошей жизни и возраста – и, предположил Рингил, от нынешней бессонной ночи – чуть обрюзгло и утратило былую отточенность черт. Однако если не обращать на это внимания, в целом он почти не изменился. Взгляд такой же суровый, без тени подлинных сожалений. Отец, как ни выискивал в сыне перемену, найти ее не сумел – хотя, если откровенно, за минувшие после возвращения Рингила дни Гингрен не особо к нему приглядывался. Они, разумеется, были обречены сталкиваться в разных частях дома, и, как правило, один из них разговаривал с кем-то другим, служившим преградой и барьером, а также поводом выдавить из себя лишь невнятное приветствие, прежде чем пройти мимо. Их распорядок дня совпадал не больше, чем в юности Рингила, и никто из домочадцев, включая Ишиль, не пытался сблизить их сильнее, чем выходило само по себе.
Но теперь…
Теперь давешнее предчувствие рухнуло на него, как содержимое лопнувшего мешка. В кухню вошел легконогий и стройный, невзирая на посеребрившие виски годы, Мурмин Каад.
– День добрый, мастер Рингил.
Рингил застыл, напряженно выпрямив спину.
– Ха! Язык проглотил. – Впрочем, Гингрен был – и, наверное, в каком-то смысле остался – воином, поэтому знал, как понимать неожиданное оцепенение сына. Он махнул рукой Кааду, предупреждая, чтобы тот оставался на месте. – Лорд-судья Каад здесь по моему приглашению, Рингил. Он хочет кое о чем поговорить с тобой.
Рингил пристально глядел в одну точку.
– Тогда пусть говорит.
Короткая неуверенная пауза. Гингрен кивнул, и Каад подошел к дальнему концу стола. Театральным жестом вытащил из-под него один из грубых деревянных табуретов и сел, изображая ироничное великодушие ввиду отсутствия церемоний и бархатной обивки сиденья. Поправил складки одеяния, подвинулся ближе к краю стола и опустил на поцарапанную