Эвенкийская жизнь. Марат ВалеевЧитать онлайн книгу.
мусорок когтями, они вскарабкиваются внутрь обледенелых ящиков и жадно пожирают все, что хотя бы отдаленно похоже на съестное. Вспыхивают короткие ожесточенные схватки, свирепое рычание перемежается почти женским рыданием побежденной более слабой шавки. Она кубарем катится вниз и с поджатым хвостом исчезает в морозной мгле… Вот такая она, северная жизнь…
Продовольственный вопрос
А помойки в Туре в начале девяностых годов все беднее и беднее. Страна голодает, и дефицит еды проникает и на Север. Хотя с продуктами здесь было всегда получше, чем на материке. Я помню, как то ли в 1963, то ли в 1964 году – в целинном Казахстане! – люди давились в очередях за хлебом, в нашем сельском магазинчике в сутки его отпускали на человека всего по 300 граммов. Когда уже работал в газете, в Железинке, являвшейся центром крупного животноводческого района, имевшей собственный маслозавод, огромные стада овец, крупного рогатого скота, свиней, с продуктами всегда было туго. Скот откармливали и вывозили на мясокомбинаты. Сливочное масло практически все уходило в областной центр, а что оставалось – расходилось по так называемым закрытым учреждениям (больницам, детским садам – ну да это святое дело), да с заднего хода отпускалось блатным.
Особая примета тех лет: высокие глухие заборы вокруг усадеб главных районных, совхозных начальников, с задними калитками и воротами, откуда втихаря завозилась или заносилась – в зависимости от чина и объемов – дефицитная жратва.
Мяса в свободной продаже, так же, как и масла, практически никогда не было. Куда все девалось – оставалось вечной загадкой. Ну не съедали же все, что складывали в закрома родины неутомимые труженики села, советско-партийно-хозяйственные кадры? Даже если жрали в три горла, их, по сравнению с нынешней неимоверно расплодившейся чиновничьей братией, было все же куда меньше.
Так или иначе, рядовой люд питался неизменным минтаем и хеком, субпродуктами, бычьими хвостами и говяжьими головами. В ходу был такой анекдот: «А почему ни у одной головы нет языка?» – «Да чтобы не проболталась, куда девалась туша!» Как-то железинцев порадовали: привезли несколько машин с маленькими, меньше бараньих, тушами сайгаков. Разобрали все мгновенно. Но даже жареной сайгачатина оказалась малосъедобной, пресной и безвкусной. Похоже, бедных животных сюда все же не везли, а гнали пешком – тысячи километров, от самой балхашской полупустыни…
В Экибастузе жизнь до середины восьмидесятых годов была сытной. Это был город шахтеров, энергетиков, со статусом Всесоюзной ударной комсомольской стройки, и снабжался он отменно. Колбасы – какие хочешь, во всяком случае, три-четыре сорта всегда присутствовали; мяса – навалом, кофе растворимый, сгущенка, тушенка… Коммунизм, да и только.
В то же время область голодала, в соседних российских регионах народ варил супы из рыбных консервов. И потому в Экибастузе всегда было полно машин из других казахстанских областей, с российскими номерами: люди приезжали сюда за едой, чтобы затариться впрок. И тогда еще не делили