Последний выдох. Тим ПауэрсЧитать онлайн книгу.
также никогда не следовала поветрию ставить модные виды диагнозов. В то время психиатры сплошь и рядом имели обыкновение раскрывать детские воспоминания о сексуальном насилии (о котором прежде никто представления не имел), так же как десятью годами ранее у всех пациентов диагностировался «гнев», который необходимо «осознать и подчинить». Элизелд была уверена, что следующими эмоциями, от которых пациентам предпишут избавляться, станут вина и стыд.
Сама она считала, что вина и стыд часто являлись здоровыми и соответствующими реакциями на прошлое поведение.
В результате ее снова призвали в кабинет Олдена.
На сей раз он просто предложил ей подать заявление об уходе. И добавил, что, если она не уволится добровольно, он внесет ее в черный список Организации экспертной оценки и Национального регистра врачей, запрещающий обслуживать любых пациентов по программам Медикейр или Медикэйд и, таким образом, закроет для нее возможность работы в любой больнице страны.
Он предоставил ей для раздумий выходной день, и она расхаживала по гостиной своего дома в Лос-Фелисе и представляла себе, как обратится в «60 минут» и «Лос-Анджелес таймс» и как выведет на чистую воду систему психиатрической помощи округа, разобьет косных и самоуверенных медсестер и займет место Олдена. Но к следующему утру она поняла, что не сможет выиграть эту борьбу, – и в конце концов приехала в больницу и без единого слова положила на стол начальнику заявление об уходе.
После этого она занялась частной практикой. Какой-то хиропрактик согласился сдавать ей по вторникам свой офис на Альварадо-стрит, а в остальные дни недели она работала секретарем юридической фирмы в центре города.
Ее вторничный психиатрический бизнес поначалу шел очень вяло – два-три пациента, иногда пятидесятиминутный групповой «сеанс», но благодаря хорошим результатам она попала в поле зрения местных фирм и даже из округа, и уже через шесть месяцев она переехала в собственное помещение, располагавшееся на Беверли между дантистом, работавшим в кредит, и офисом по автострахованию. Вскоре ей пришлось нанять секретаря, который помогал с корреспонденцией и составлением счетов для страховых компаний.
Наконец, ночью на Хеллоуин в 1990-м она провела последний из своих сеансов. И это случилось на самом деле.
Сбежав с Сото-стрит, Элизелд прошла на запад вдоль нескольких кварталов по тротуару Уайттиер-бульвар и теперь остановилась.
В 1990 году Фрэнк Роча жил в небольшом доме, этаком бунгало, чуть севернее парка Макартура. Элизелд звонила ему дважды тем решительном тоном «я веду домашний обзвон», который был присущ ей в то время; она полагала, что могла бы и сейчас найти этот дом.
У него была жена и две дочери?
Стоя на тротуаре в свете утреннего солнца, Элизелд прищелкивала пальцами, испытывая управляемое, полное страха возбуждение. Она знала, что два года бесцельного блуждания по всей стране были только отсрочкой, нет скорее подготовкой, что она