Запри все двери. Райли СейгерЧитать онлайн книгу.
бы забыть, как я сидела на передней скамье в церкви, которую мои родители никогда не посещали при жизни. Рядом сидела Хлоя, за нашими спинами собрались еще несколько человек. Стихотворение прочитала моя школьная учительница английского – добрая, замечательная миссис Джеймс, чей голос звенел в безмолвной церкви.
На обороте – новое послание от Ингрид:
ПРОСТИ, ЧТО ТАК ПОЛУЧИЛОСЬ
Я пишу на новом листке бумаги:
Ничего страшного. Не переживай.
Положив записку в лифт, я отправляю его вниз, в квартиру 11А. На этот раз я готова к его весу, и опустить лифт оказывается гораздо проще.
Пять минут спустя, большая часть которых ушла на медленный подъем лифта, я получаю ответ. Еще одно стихотворение. «Огонь и лед» Роберта Фроста.
Один сказал, что мир сгорит в огне…
На обороте вместо нового извинения я нахожу приказ:
ЦЕНТРАЛЬНЫЙ ПАРК. ИМЕДЖИН[3]. ЧЕРЕЗ 15 МИНУТ.
10
Я подчиняюсь, и через пятнадцать минут уже стою на мозаике Имеджин, пытаясь отыскать Ингрид в толпе туристов и неопрятных уличных музыкантов, играющих «Битлз». Стоит прекрасная погода. Шестьдесят с небольшим градусов по Фаренгейту[4], ясно и безоблачно. Такая погода напоминает мне о детстве. Тыквы, груды осенних листьев, сладости на Хэллоуин.
Моя мама обожала это время года. «Погода Хезер», говорила она, потому что ее звали Хезер.
Наконец я замечаю Ингрид. В руках у нее два хот-дога, один из которых она протягивает мне.
– В качестве извинения, – говорит она. – Какая же я дура. Терпеть не могу людей, которые вечно пялятся в телефон и не видят ничего вокруг. А теперь я сама такой стала. Непростительно.
– Всего лишь случайность.
– Дурацкая случайность, которую можно было предотвратить. – Она откусывает здоровенный кусок хот-дога. – Было больно? Наверняка было больно. Столько кровищи.
Она ахает.
– Тебе пришлось наложить шов? Прошу, скажи, что тебе не пришлось накладывать шов.
– Обошлись повязкой, – говорю я.
Ингрид прижимает руку к сердцу и облегченно вздыхает.
– Слава богу. Терпеть не могу швы. Врачи говорят, шов вообще не должен ощущаться, но я всегда их чувствую. Как будто кожу проткнули проволокой. Ужасно.
Она направляется вглубь парка. Я иду следом, хотя и пары минут в ее обществе хватило, чтобы меня утомить. Ингрид завораживает, словно ураган, на который смотришь, не отрываясь – прекратит он когда-нибудь кружиться или нет?
Как вскоре выясняется, Ингрид никогда не перестает кружиться. Она идет на несколько шагов впереди, оборачиваясь всякий раз, когда ей хочется что-то мне сказать. Иными словами, каждые пять секунд.
– Мне нравится этот парк. А тебе?
Поворот.
– Кусочек дикой природы прямо посреди города.
Поворот.
– Ну, не совсем дикой, он же был спроектирован. Здесь нет ничего случайного, и это, по-моему, даже круче.
На этот раз она поворачивается вокруг своей оси дважды, от чего краснеет и
Имеется в виду мемориальный сквер «Земляничная поляна», созданный в память о Джоне Ленноне. В центре сквера находится мозаичная плита с выложенным на ней словом «Imagine». Название мозаики и самого сквера отсылают к знаменитым песням исполнителя.
Около 18 градусов Цельсия.