Нефертити и фараон. Красавица и чудовище. Наталья ПавлищеваЧитать онлайн книгу.
Медхеб. Поговаривали, что если средства не давали, то следовала истерика, которую не мог вынести никто, потому пер-аа распорядился поить сколько влезет.
Юный супруг быстро стал вдовцом.
С началом половодья работы прибавлялось не только у тех, кто следил за уровнем подъема воды и оберегал важные постройки от затопления. Жрецы всех храмов тоже были заняты, они совершали жертвоприношения, каждый своему божеству, и советовались с пророками по поводу начинающегося года. Одни часами стояли, до боли в шее задирая головы вверх и до рези в глазах наблюдая за полетом диких птиц, другие резали жертвенных овец и подолгу разглядывали их внутренности, роясь в утробах по локоть в крови, третьи не сводили глаз с поверхности воды из Нила, налитой в священные сосуды. И все, каждый на свой лад, предсказывали будущее.
Богов много, и они редко соглашались друг с другом, а потому люди предпочитали верить именно тем предсказаниям, которые были выгодны именно им. Если одно божество советовало не отправляться в этот год в путешествие, а таковое было совершенно необходимо, то житель Фив просто шел к следующему предсказателю и выслушивал совет непременно отправиться, ввиду того что год для путешествий весьма благоприятен!
Но в тот разлив боги оказались на редкость единодушны: они предрекли сначала горе, а потом счастье. Основная масса поверила во второе. И только царица Тийе покачала головой: первое явно о пер-аа, уж слишком он плох. А второе… повод радоваться найти всегда можно, было бы желание.
Так и вышло, правда, повод к радости нарочно искать не пришлось, нашелся сам, да еще какой! Но сначала все же было горе.
Царевич за прошедшие годы сильно изменился, но вовсе не потому, что женился и стал вдовцом, он, всегда ценивший спокойное времяпровождение, негу в тени возле пруда и бывший мечтательным, все же полюбил и более мужественные развлечения. Аменхотеп стал заядлым наездником и оценил удовольствие, получаемое от бешеной гонки на колеснице. Вдали от Малькатты его научили править, и делал это царевич весьма уверенно.
В тот день он решил посетить хозяйство Эйе, уже был наслышан о прекрасных лошадях, выезженных для фараона сановником и его подручными. Хотелось попробовать на себе. Было жарко, очень жарко, в такой день лежать бы в тени у воды, но бьющий в лицо ветер во время скачки охлаждал не хуже.
И лошади, и колесницы и впрямь были хороши!
Аменхотеп со знанием дела потрогал уздечку, вожжи, осмотрел колесницу, довольно хмыкнул: у Эйе и впрямь отличные колесницы! Царевич даже на мгновение замер, выбирая, на какой из них поехать. Но на второй у лошадей плюмажи со знаками самого Эйе, поэтому Аменхотеп выбрал первую, к которой, собственно, и лежала душа.
Легко вскочил в колесницу, забрал вожжи у возницы, знаком показал тому, чтобы сошел. Эйе колебался, не решаясь сказать царевичу, что опасно править самому, у всех в памяти страшная гибель старшего сына пер-аа Тутмоса под колесами своей перевернувшейся колесницы. Но весь вид Аменхотепа говорил о том, что возражать не только бесполезно, но и опасно.
С вызовом глянув на Эйе, царевич дернул вожжи, сначала