Сочинения. Алексей АпухтинЧитать онлайн книгу.
вернется. Действительно, около этого времени Сережа вернулся и привез с собой артиллеристов. Опять начались танцы. Угаров совсем упал духом и смотрел на танцующих с таким мрачным лицом, что Соня, вероятно, сжалилась над ним. Когда в антракте между кадрилями ее попросили петь, она, проходя мимо Угарова, сказала ему:
– Видите, я не забыла вашу вчерашнюю просьбу, я спою для вас.
Этого слова было достаточно, чтобы Угаров воскрес. Он неистово аплодировал поющим, танцевал без устали и остальную часть вечера провел чрезвычайно весело, отложив объяснение до следующего дня.
На следующее утро погода прояснилась, а потому было решено не завтракать, а обедать в два часа, и после обеда ехать всем обществом к Камневу. К трем часам у подъезда стояли: знаменитый рыдван, долгуша, кабриолет и несколько верховых лошадей. Княгиня, выйдя на крыльцо, почувствовала внезапную усталость и решила остаться дома. Соня первая вскочила в кабриолет и взяла в руки вожжи. Горич, вертевшийся около кабриолета, хотел последовать ее примеру, но княгиня скомандовала с крыльца:
– Владимир Николаич, садитесь с Соней; вы еще не видали, как она хорошо правит.
Соня сделала недовольную гримасу, убившую мгновенно Угарова. Впрочем, она скоро повеселела. Благодаря вчерашнему дождю пыли не было, кабриолет катился быстро по гладкой дороге и далеко оставил за собою остальные экипажи. Соня болтала, очень верно передразнивала все общество, особенно хорошо подражала пению Фелицаты Самсоновой. Взъехав на небольшой пригорок, она заявила, что половина дороги уже сделана. «Как только спустимся с пригорка, – подумал Угаров, – начну объяснение». Но они проехали еще с версту, прежде чем он решился. Наконец, он начал очень запутанной и неуклюжей фразой.
– Знаете, княжна, когда кто-нибудь кем-нибудь интересуется, он делается очень наблюдателен и проницателен. Вот я заметил, что вы были недовольны, что я сел в кабриолет, потому что хотели ехать с кем-нибудь другим.
– Что я была недовольна, это правда, – отвечала Соня, сдерживая лошадь, – но вовсе не оттого, что хотела ехать с другим. Я вообще не люблю, чтобы мной распоряжались, как вещью. Я, может быть, хотела сама пригласить вас…
Эта фраза совсем воскресила Угарова, и после нескольких подходов он решился спросить, какое пари Соня держала о нем с Горичем.
– Вы слишком любопытны, а впрочем, я, пожалуй, скажу. Я держала пари, что вы уедете отсюда влюбленным… в кого – это все равно… хотя бы в Фелицату.
Кабриолет ехал шагом. Увидев, что экипаж приближается, Соня ударила лошадь вожжой и спросила:
– Ну, что же, я выиграю или проиграю?
– Право, не знаю. Может быть, я уже приехал сюда влюбленным.
– Это невозможно: вы с Фелицатой не были знакомы.
– Зачем вы смеетесь, княжна, над чувством, которого вы не знаете? Впрочем, смейтесь, сколько хотите, но теперь я выскажу все, что накопилось у меня в душе…
Кабриолет повернул налево и остановился у одноэтажного