Вещий Олег. Наталья ПавлищеваЧитать онлайн книгу.
особо тем, что пришли с Рюриком. Эти люди не привыкли ограничивать себя ни в чем, если ели, то до рвоты, если пили, то так, чтобы вино или пиво сваливало с ног, если бились, то обязательно до крови, а еще лучше, до смерти.
Викинги едят так, словно голодали месяцами, рвут пищу руками, в ненасытные желудки проваливается все, что попадает на стол. И все вперемешку: мясо, рыба, сильносоленая говядина, потроха, репа, огромное количество лука, все это заливается пивом, вином, снова заедается раками, копченой и соленой рыбой, снова мясом… Жир, сало, мясной сок текут по рукам и одежде, это никого не смущает, они поистине бездонны. Орут в это время так, словно они в море в бурю, не привыкли есть молча. И так до тех пор, пока вино и усталость не свалят их спать на своих местах.
Не всякий другой выдержит такое зрелище, потому и не рвутся купцы, которые знают нравы викингов, на их пиры. Но, по правде говоря, купцов не зовут, викинги не считают никого достойными есть с ними за одним столом.
Дивился Сирко много чему, громкие голоса викингов, он сразу заметил, это понятно, привыкли в море орать, чтоб расслышали, что меры ни в чем не знают, тоже понятно, но почему других равными себе не считают?
Наконец конунг позвал ладожан к себе, тот призыв пришел озвучить его сводный брат Трувор. Сорок сразу кивнул, мол, сейчас будем. И без объяснений понятно, что скажет Рюрик, только вот согласится ли на их условия? Сорок наказывал своих мыслей не выдавать, викинги разозлиться могут вдруг, недолго и головы с плеч потерять из-за одного неосторожного слова, кем-нибудь оброненного. Все поглядели на Сирко, для него в первую очередь говорилось. Кузнец нахмурился, вроде давно уж вообще молчит, а все поминают… Сорок сказал, что речь с конунгом держать сам станет, как в Ладоге велели, чтоб остальные не встревали.
Но Рюрик особо говорить не стал, а тем более слушать ладожан. Сообщил только, что принимает их предложение и прибудет в Ладогу как конунг для того, чтобы править ими и защищать. Умело говорил Рюрик и слова вроде использовал те же, да только так их поворачивал, что выходило, словно они его сильно просили над собой власть взять, а он милостиво соглашался. Хотел Сирко про срок напомнить, да не стал, все одно не поможет. Но Сорок напомнил, и тут ярл согласился, сказал, что доле не вынесет без моря сидеть, как медведь в лесу, а потому ему такой срок подходит, мол, наведет порядок и обратно, а там пусть сами стараются. И снова еле сдержался Сирко, чтоб не спросить, чего стараться-то? Дань ему собирать? Но укорил себя, чего уж тут, сами же приплыли просить над собой наряд взять, Рюрик мог и без спроса за данью прийти, разорил бы Ладогу – и все. Не он к ним с просьбой приплыл, а они к нему, теперь уж терпеть придется. И еще раз подумал Сирко, что надобно бежать с семьей подале от таких помощников.
Пока на дворе стояли, Сирко, а вернее, его тень, попалась на глаза зятю конунга Рольфу, тот почему-то замер, но промолчал.
Не заметил кузнец, что внимательно наблюдает за ним зять Рюрика, очень внимательно. А у Сирка что думает, то на лице и написано.