Казенная сказка. Олег ПавловЧитать онлайн книгу.
жизнью, своим начальством и запретами. Добытый капитаном военврач, покрывавший все и всех взахлеб искрученным матом, так что удивительным было, как его еще понимают кругом, мигом взялся за работу. Служивые разбрелись по своим закутам, узнавая в течение того же дня, что в больничке жизнь замполиту все же спасли. На следующее утро приехала машина, посланная из полка, и лишь те, кто околачивался на вахте, да сам капитан Хабаров, оказавшийся нечаянно в караулке, увидели Величко в последний раз, когда его увозили.
Доходили слухи, что Величко выздоравливал в госпитале, но лечили его, оказалось, чтобы потом судить. В Карабас приезжал начальник особого отдела полка, по фамилии Смершевич: с виду противный, отъевшийся не иначе как с любовью к хорошей жратве и выпивке, но вместе с тем – твердый, похожий на глыбу, с блестящими черными глазками, вбитыми под лоб, которыми он безо всякого стыда, с кислой, недовольной рожей буравил каждого человечка насквозь, будто голую доску. По всему видно, люди для него ничего не стоили. У него еще была искалечена рука: правую кисть скрадывала одинокая кожаная протезная перчатка. Этой перчаткой он орудовал как палицей: размахивал или подносил вовсе не для рукопожатия сразу под нос. Собственно, допрашивать Смершевич не умел, как ни пыжился, а наваливался всей своей дремучестью, прижимая угрозами, ударяя со всех боков бранью и выплескивая ушаты болтовни. «Кого ты покрываешь? Этого брехуна, антисоветчика? Путался он под ногами, его бы еще тогда, в полку, раздавить!»
Хабаров молчал, а Смершевич ничего не мог поделать с капитаном, однако запомнил его и распрощался так: «Козявка ты, гляди, вони с тебя будет, когда раздавят».
Потом был в полку товарищеский суд, где Василя Величко, разжалованного, ставшего инвалидом, исключили из партии, приговорили к лишению свободы. Требовали и от степного капитана явки на этот на суд, чтобы в Карабасе тоже знали, какое бывает наказание, если отказываются служить Родине. Хабаров не поехал, не подчинился первый раз в своей жизни приказу. Однако ничего ему не было. Может, требовали лишь для галочки. Может, посчитали, что сам сдохнет в своей глуши.
В полку пожалели прислать на смену Величко свежего человека. Прибавили самому Хабарову жалованье на копейку, чтобы совмещал. Так капитан, как будто в издевку, возрос по службе, назначенный своим собственным замполитом. Этой должностью он тяготился – вспоминался что ни день Величко. Тогда и Перегуда начали мучить приступы страха – тот скрылся в своей каптерке и редко выходил наружу. Так Иван Яковлевич Хабаров остался совсем один.
До пенсии капитану оставалось несколько лет. Когда-то он радовался мысли, что выслуга на службе такая короткая и что так скоро обретет покой. Двигаясь с годами к пенсии, Иван Яковлевич, будто бы и знал, ради чего должен жить. Однако возвращаться со службы давно ему стало некуда. Капитан квартировал в канцелярии, харчевался тоже в казарме, из общего котла – и к этому привык. Зная, что уже очень скоро спишут с довольствия и выселят в степь, Хабаров