На руинах Мальрока. Артем КаменистыйЧитать онлайн книгу.
правы: в сравнении с тем, что мы пережили под землей, и впрямь аромат райских цветов.
– Конфидус, вы, я так понимаю, хорошо знаете город, раз даже с владениями золотарей знакомы?
– Да, доводилось здесь службу нести юнцом. Все, что вблизи стен, знаю прекрасно – хоть глаза завязывай.
– Расскажите тогда подробнее: что здесь и где.
– Вон стена новая – за ней то самое кладбище. За кладбищем – старые валы, и не живет там никто. Рва там выход – грязное место. На стене дозорных много, а на валах только патрули редкие. Вон там, дальше, квартал кожевников вдоль стены тянется, а в другую сторону, тоже у стены, сыроварня раньше была, а сейчас не знаю что. Наверное, все равно сыроварня – в этом квартале все, что есть в городе вонючее, собрали в одну кучу. Дальше, уже к центру, три здания поднимаются – видите, два из них чернеют? То, что самое левое, – тюрьма, откуда мы только что сбежали. За ней, чуть дальше, церковная канцелярия с темницами в подвале – там вас и держали. Но отсюда ее не разглядеть. Тот дом, что посредине, – исправительный, там ночуют бедолаги вроде осужденных недоимщиков. Днем их на работы отпускают, а на ночь запирают. Ну а крайний справа, самый высокий – это обитель ордена карающих, логово Хорька. Интересно: почему они выбрали для себя самое вонючее место в городе? Думаете, чтобы к тюрьмам поближе быть? А я вот не думаю – неспроста это. Хорьки – они, знаете ли, пахнут вовсе не фиалками: привычка сработала. Дан, я потерял молот и зубила. И клещи. Это плохо – через стену и без цепей нелегко перебраться. Думаю, лучше всего опять спуститься в траншею и найти ход к выводу в ров. Он где-то дальше должен быть. В таких ходах решетки ставятся на выходах, но вряд ли за ними следят серьезно – думаю, прогнили они, годами в нечистотах вымокая. Разломаем с божьей помощью. Главное, не задохнуться в этом смраде. Дан! Куда вы так уставились?
– Конфидус, я мысленно прикинул, где проходит основная галерея, из которой вас сюда вытащил. Если не ошибаюсь, мы пропустили ответвление, что вело вправо: ведь в исправительном доме тоже должны быть уборные? А за ним – обитель карающих: следующий ход по правой стороне должен вывести к ней.
– Дан! Да вы о чем вообще думаете! Мы в цепях и на ногах еле стоим! В тюрьме переполох – нас вот-вот начнут искать! А может, уже начали – вон шум оттуда доносится! А вы… Дан! Да ведь там пожар!
Без интереса покосился в сторону продолговатой громады тюремного здания. И впрямь блики огня в паре окон сверкают, и шумят там все сильнее.
– Похоже, из-за нас пожар – от того факела, что на пол камеры упал.
– Дан, за поджог обычно в кипятке варят, а то и похуже чего придумывают.
– А за побег из колодок что дают?
– Лучше ночью про такое не вспоминать. Дан, бежать надо! За город! Есть у меня на Западном перекрестке человек верный. Нет, не иридианин – в моем отряде воевал, пока руку не потерял. Собрали мы ему тогда денег, и трактир он придорожный открыл. Добро помнит – хороший человек. Поможет. Лишь бы не умер – лет пять о нем ничего не слыхивал. Только бы добраться… Дан, да прекратите вы на нору Хорька