На руинах Мальрока. Артем КаменистыйЧитать онлайн книгу.
что возмущаются отнюдь не по причине внезапно пробудившегося гуманизма. Просто колодки – подотчетное имущество, и он намеревался утащить их с собой. Хозяева здешней каталажки, наоборот, стремились их замутить и наверняка впоследствии использовать для личных садистских надобностей. В ходе разбирательства меня вообще на пол бросили, ничуть не озаботившись сбережением переломанных ног.
От боли я на некоторое время выпал из реальности и вернулся, когда колодки уже сняли. Чей-то сварливый голос заканючил:
– И что нам с ним теперь делать?
Палачи, уже убираясь, в крайне нетактичной форме предложили обладателю сварливого голоса вступить со мной в противоестественную связь. К счастью, он оказался не настолько морально испорченным: выругался напоследок, вздохнул, позвал кого-то невидимого:
– Колодки не тащи – не поставим мы его. Помрет до утра, если опираться на раздробленные ноги придется. А спрос с нас будет – до смерти доводить указаний не давалось. Так что доставай ручные кандалы – и к стене его приковывай, к колоднику.
– Так там кольца уж лет двести не трогали – проржавели небось совсем, – издалека отозвался очередной незнакомец. – Колодные кольца на потолке – там посуше: может, к ним его?
– Сбежит он, что ли?! Ты на ноги его взгляни – пальцами назад смотрят. На колодных цепях сесть не сможет – коротки они. Хочешь – сам наращивай, время трать. Только я бы плюнул – никуда он отсюда не денется. Да и стенные кольца на совесть сделаны: их и здоровый не вытащит.
В коридоре посветлело, кто-то плечистый, бородатый нагнулся, подсветил факелом, цокнул языком:
– Ноги его собаки теперь жрать побоятся. Это где ж его так приголубили?
– В старом поповском подвале обули чуток не по размеру. Давай кандалы тащи, а то до ночи провозимся. Пиво ждать не может – забыл, что ли?
– Я про такое никогда не забываю. Волоките его, я мигом сейчас обернусь.
Опять тащат по полу, опять боль, хрипы в истерзанных легких вместо криков и сухая резь в глазах – слезы уже не льются.
Сперва какая-то каморка с наковальней посредине. Там на руки быстро надевают ржавые обручи кандалов, заковывают их, даже не подумав раскалить штифты. Холодными – торопятся. Рабочий день у пролетариев застенка заканчивается, и где-то в городе их ждет пиво. Господи, все бы отдал за кружечку или хотя бы хороший глоток… Хотя что я могу отдать? Ничего…
Опять тащат по полу – разбередившиеся травмы добираются болью уже до самой поясницы. Еще метров двадцать такого пути – и больше меня пытать никто не сможет: помру ведь.
Остановка, лязг засова, ноги тащатся уже по чему-то относительно мягкому (хотя все так же больно). Стук молотков по железу, удаляющиеся шаги, опять шум засова. Тишина. Неужели я один? Оставили в покое? Даже не верится в такое счастье.
Хочется забыться, отключиться до утра, но не время предаваться слабости – как бы ни было хреново, надо оценить обстановку. А ведь обстановка изменилась кардинально. Если раньше она была полностью