Способ к распространению шелководства. Я. Юдицкого. В. Г. БелинскийЧитать онлайн книгу.
сле наук, не только находится русская словесность, но и еще считается одним из главнейших предметов учения. Мы никак не оправдываем этих нападков. Оставляя в стороне теорию красноречия и поэзии, и вообще всякую теорию, в низших учебных заведениях, после основательного и строгого изучения грамматики, полагаем даже полезным занимать учеников практикою языка, чтобы они умели ясно, вразумительно, кругло, приятно и прилично написать записку о присылке книги, приглашение на вечер, письмо к отцу, матери или другу о своих нуждах, чувствах, препровождении времени и прочих предметах, не выходящих из сферы их понятий и их жизни. Тут главное дело, чтобы приучить их к естественному, простому, но живому и правильному слогу, к легкости изложения мыслей и – главное – к сообразности с предметом сочинения. У нас, напротив, или приучали рассуждать детей о высоких или отвлеченных предметах, чуждых сферы их понятия, и тем заранее настроивали их к напыщенности, высокопарности, вычурности, к книжному, педантическому языку, – или приучали их писать на пошлые темы, состоящие из общих мест, не заключающих в себе никакой мысли. И все это в темных педантических формах хрии (порядковой, превращенной, автонианской){1} или риторического рассуждения в известных схоластических рамках. И какие же плоды этого учения? – Бездушное резонерство, расплывающееся холодною и пресною водою общих мест или высокопарных риторических украшений. И потому ученик, образованный по старой системе, напишет вам рассуждение о том, что знает, а между тем не умеет написать записки, простого письма. Это похоже на человека, который умеет ходить на манер древних героев, со всем театральным величием, а не умеет ни войти, ни стать, ни сесть в порядочном обществе. О господа, ужасная эта наука – риторика! Блажен, кто мог стряхнуть с себя ее педантическую гниль и пыль, и горе тому, кто навсегда и поневоле остался щеголять в ее мишурной порфире, в ее бумажной короне на голове и с ее деревянным кинжалом! А между тем должно учить детей писать; но только в основу этого учения должно полагать грамматику, в ее общем значении, и тесное знакомство с духом родного языка, знакомство, приобретенное теориею и еще больше практикою. Что проще – то и истиннее и труднее, и потому гораздо легче выучиться писать слогом Ломоносова или Хераскова (мы говорим о прозе), нежели слогом Карамзина, Батюшкова, Жуковского, так же как гораздо легче писать слогом Марлинского, нежели слогом Пушкина или Гоголя. Конечно, талант дается природою; но мы говорим о том, что можно, по силам каждого, приобресть учением; хорошая метода учения развивает талант, а дурная дает ему ложное направление. А куда же девалась наша риторика – мы говорим только о грамматике? Неужели риторику должно исключить из предметов учения? – Нисколько, но должно ввести ее в ее собственные пределы. Чтобы писать хорошо, надо запастись содержанием, а этого никакая риторика не даст, – и та, которой до сих пор у нас учат, дает только губительную способность вариировать отвлеченную мысль общими местами и растягивать пустоту в бесконечность, другими словами – пускать мыльные пузыри. Содержание дается целостностию образования и развития; умение владеть содержанием, то есть развивать его правильно, дает логика; риторика же не виновата ни в том, ни в другом. Обыкновенно у нас риторики начинаются изложением теории периодов; вот первое незаконное присвоение риторики чужого: теория периодов относится к синтаксису, что уже многие понимают. За теориею периодов следует теория украшенного языка – троп, метафор, фигур: вот это действительно относится к содержанию риторики. Но и тут риторика совсем не должна учить красно писать, или сочинять, на заданные темы, тропы и фигуры, а только должна показать значение того и другого, как выражение известного состояния или известной настроенности духа пишущего. За теориею языка украшенного обыкновенно следует учение о хриях и рассуждениях – это вон, как педантическую гниль и пыль, как гибель всего естественного, простого, как ферулу, о которой воспоминание должно сохраняться, подобно факту старины, вместе с школьными преданиями о палях, суботках и прочем, о чем так забавно рассказывает «Пан Халявский»{2}. Стилистика – вот настоящее содержание риторики; но это не теория, а систематический, по возможности, сбор эмпирических правил, подкрепленных примерами…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.