Трудная борьба. Александра АнненскаяЧитать онлайн книгу.
побегала… – хныкала Оля, силясь освободиться.
– Немножко!.. Смотри, на кого ты похожа; хуже всякой уличной девчонки! Мученье ты мое! Возьми сейчас свой чулок, садись подле Анюты и работай! Если ты посмеешь без спроса встать с места, я тебя высеку, – честное слово, высеку: с тобой больше делать нечего…
Оля, рыдая, вытащила из-под стула ненавистную работу и, усевшись на стуле подле сестры, делала вид, что принимается за вязанье, хотя слезы мешали ей различать петли.
Рассерженная Марья Осиповна – так звали Олину мать – тяжело опустилась на диван и несколько минут сидела молча, сдавливая руками виски, как бы от боли. При виде беды, стрясшейся над сестрой, все дети присмирели. Митя и Петя жались к дверям, выжидая удобной минутки, чтобы улизнуть, а младшие стояли, широко раскрыв глазенки и приготовляясь расплакаться за компанию с Олей. Отдохнув несколько секунд, Марья Осиповна обратилась к старшему сыну.
– А я шла к тебе с радостью, – сказала она: – да эта дрянная девчонка всякую радость испортит… Была я у директора гимназии, – просила, молила его за тебя; он согласился принять тебя в приходящие без платы, если ты хорошо выдержишь экзамен.
– Как, мама, в гимназию? Нынче? – встрепенулся Митя.
– Да, нынче. На будущей неделе, во вторник, экзамен, а там и классы. Надо тебе хорошенько все протвердить, Митенька, чтобы выдержать экзамен-то. Ведь ты подумай, какое это счастье, что тебя принимают в гимназию! Кончишь ты там курс – тебе все дороги открыты, а ты ведь старший в семье, на тебя вся наша надежда. Ты это понимаешь?
– Конечно, понимаю, маменька, – не без чувства собственного достоинства отвечал Митя. – Я, кажется, все знаю к экзамену; вот разве только грамматику да молитвы нужно еще повторить…
– Ты, Митя, о местоимениях повтори, – вмешалась Оля, которая настолько заинтересовалась переменою в судьбе брата, что забыла и свое недавнее горе, и свой неприятный урок.
Митя отправился в ту комнату, где прежде дети приготовляли уроки, и усердно принялся за ученье. Петя получил от матери позволение поиграть во дворе вместе с младшими детьми, а Марья Осиповна пересела поближе к пяльцам старшей дочери, с которою она любила толковать обо всех своих делах.
– Уж так-то я буду рада, Анюта, если это дело устроится, – говорила она. – Хоть одному удастся дать образование! Петенька еще мал; со временем и его как-нибудь удастся пристроить…
– Только вот что, маменька, – заметила благоразумная Анюта:-говорите, у гимназистов одежда да книги дорого стоят; откуда вы на это возьмете?
– Это-то я уже обдумала, голубчик. Теперь, вот я весь последний год учителю платила по 15 рублей в месяц. Это не шутка!.. А как Митенька будет в гимназии, на что нам учитель? Тебе скоро 15 лет, ты довольно учена; Пете еще время терпит-раньше 10 лет все равно в гимназию не принимают; с ним вон Лизавета Ивановна, по доброте своей, не откажется позаняться иногда, да и ты присадишь его за книжку, – ему еще немного надо. Так вот у меня те деньги, что я учителю платила, и пойдут на Митину одежду, да