Восемь Фаберже. Леонид БершидскийЧитать онлайн книгу.
людей, рассудил он тогда. Родственники кинулись продавать новому издателю свои доли бизнеса: они думали, что он проматывает наследство. Идиоты! Совершенно справедливо, что журнал достался именно Мэлколму: издатель сделал из него непотопляемый корабль. Коллекцию имперских яиц с удовольствием рассматривали рекламодатели, а значит, ее расширение можно было списывать на корпоративные расходы. Зануды из налоговой службы, правда, скоро положили этому конец: заявили, что платить за Фаберже надо все-таки из прибыли, как за любую не обязательную для бизнеса прихоть. Но Мэлколм, утроивший за восемь лет тираж журнала, все равно верил в полезность своего хобби – или просто так обосновывал для себя все более высокие цены, которые приходилось платить за следующие яйца. За «Коронационное», с сюрпризом в виде экипажа, в котором Николай и Александра ехали короноваться, и «Ландыши» он выложил миллион фунтов стерлингов. Это была невероятная сумма. Мэлколм, по сути, создавал «яичный» рынок: предметы, за которые хоть один человек платит такие деньги, уже невозможно было игнорировать.
Зачем он это делал? Чувствовал ли, что такие совершенные изделия не могут быть дешевы? Понимал ли так глубоко стадную психологию любого рынка – ведь всегда за первопроходцем через некоторое время устремляются остальные? Верил ли в придуманный им рекламный трюк: мол, в 1917 году пала Российская империя – но и был основан журнал «Форбс»? Честный ответ на все эти вопросы должен быть отрицательным, понимал Мэлколм. Даже его публично объявленное намерение обогнать сам Кремль по числу императорских яиц было отчасти рекламным фокусом, отчасти самооправданием. Два года назад эта цель была достигнута. Когда торги остановились на черте в миллион семьсот шестьдесят тысяч долларов за «Часы с кукушкой» 1900 года, аукционист объявил счет: «Форбс – одиннадцать, Кремль – десять». Но у Мэлколма уже был готов предлог, чтобы не останавливаться: ведь яйца обычно продаются дюжинами…
Он продолжал покупать яйца по двум причинам – теперь Мэлколм официально себе в этом признался. Во – первых, потому что мог. Во – вторых, потому что хотел. Он и это, тринадцатое яйцо принял из рук мерзавца Арманда по тем же самым причинам. И теперь у него, по милости старого циника, есть еще один грязный маленький секрет.
Мэлколм почувствовал, что смотрит на новый экспонат своей непревзойденной коллекции с отвращением. Предыдущие приобретения доставляли ему только радость, понятную любому охотнику. А за этим яйцом он не гонялся по всему свету, не выжидал момент, когда прежний владелец выживет из ума, обеднеет или умрет, чтобы яичко попало в руки «Сотбис» или «Кристис», не торговался, словно всякая осторожность его покинула. Чтобы получить это яйцо, он не победил, а проиграл. Ну, или – нет, Мэлколм никогда не проигрывал – поддался… да, вот это вернее. Поддался грязному старикашке и собственной алчности.
Лицо Мэлколма смялось в раздраженную гримасу. Председателю захотелось выпить. Поставив яйцо на комод, он позвонил официанту. Явившийся через