Райские птицы из прошлого века. Екатерина ЛесинаЧитать онлайн книгу.
в эту, подаренную некогда со щедрой Татьяниной руки.
– В других пока ремонт, – сказала она. – А тут вид хороший.
– Спасибо.
Татьяна тогда вышла и дверью хлопнула, демонстрируя, где она видит и Олега, и благодарность его, и собственного упрямого супруга, который продолжал возиться с новоявленным родственником. Наверное, следовало уехать, но Олег открыл окно и, сев на подоконник, любовался видом.
Был апрель. Яблони цвели белым, розовым, душистым. Ветер срывал лепестки и кружил весенним венским вальсом, взбивал облака, легкие, как свежее эскимо. Вдали, стыдливо прикрывая линию горизонта, возвышался забор. Визжала пила. Гремели молотки. И солнце гладило лицо обещанием скорого лета.
В тот миг Олег простил Татьяне и раздражительность, и эту комнатушку. Казалось – все еще наладится. Может, оттого и вернулся он сюда, за этой потерянной надеждой?
Олег бросил сумку на кровать и открыл окно. Рамы, разбухшие в осенних дождях, вымороженные зимой, иссушенные летом, потрескались. Стекло в них сидело опасно, грозя в любой миг вывалиться.
Пыль с подоконника Олег вытирал рукой, оставляя на коже и дереве одинаковые черные разводы. Пара дохлых мух слетела на пол.
Надо бы уборку заказать…
За окном разлегся августовский вечер. Он был черен и холоден, многоглаз крупными звездами. Серп луны – пасть. Догоревший закат – грива огненная. И редкие облака – седина. Вечер грозил скорой смертью и шелестел голубиными крыльями.
Голуби были рядом. Они ворковали, переговаривались, изредка замолкая, чтобы в следующий миг отозваться смешливым курлыканьем.
В доме нет голубей!
Сергей вот жаловался, что голуби спать мешают. Странно, что жаловался лишь на это. Не желал втягивать чужого в семейные дрязги? Олег – не чужой. И не слепой. Все же видел. Все, кроме чертовых голубей.
Опершись руками на подоконник – с той стороны он пострадал сильнее, – Олег выглянул наружу. Темень-темень-темнота. Звезд маловато, а месяц скуп. Только и видать, что черные кляксы-деревья.
Никаких голубей!
Но они рядом. Много. Птичьи тела облепили карниз, жмутся друг к дружке, заботливо прикрывают крылами. И курлычут, курлычут… до головной боли!
Олег лег на спину, зацепился ногами за подоконник, а руками уперся в раму, оттолкнулся, перевешиваясь на ту сторону. Он балансировал, пытаясь увидеть треклятых птиц, но видел лишь тени, которые могли быть голубями, а могли – тенями.
– Кыш! – крикнул он.
Тени закопошились. Заскрипели перья, зацокали по камню острые коготки.
– Кыш пошли! – Олег взмахнул рукой.
Курлыканье смехом, тихим, издевательским.
Надо еще немного вперед. Буквально на сантиметр… полсантиметра… на волос. Подоконник крепкий. Трещит? Любое дерево трещит. Выдержит как-нибудь.
– Кыш!
Олег махал руками, тени плясали, дразнились, но опасались подходить чересчур уж близко. В какой-то момент воцарилась тишина.
Что он творит? Разумный же человек, а ведет себя, как пацан. Возвращаться надо.
Сухо