Зверь с той стороны. Александр СивинскихЧитать онлайн книгу.
рук, умеющих не только холостить насильников, но и обращаться с ранеными товарищами, мне враз полегчало.
– Слушай, братишка, давай-ка начистоту. Вы вообще-то кто такие есть? – полю-бопытствовал я, отнимая салфетку от лица. Салфетка успела приобрести насыщенный алый цвет, свойственный моей крови, имеющей высокий уровень гемоглобина.
– Дружинники народные, – хохотнул тот.
Я улыбнулся уголком рта, показав, что шутка оценена.
– А точнее?
Парень покопался в карманах и протянул мне твёрдый прямоугольник визитки.
– Хочешь узнать точнее, позвони по этому номеру. – Он подмигнул: – Ещё лучше будет, если зайдешь лично. Ты мне понравился, держался неплохо. Навык виден. Но видно и отсутствие тренировок, так? Или на пистолетик надеешься?
– Староват я стал для тренировок, ленив. Да и не думал, что придется ещё когда-нибудь руками махать, спасая жизнь и достоинство. – Я упрятал «беретту» подальше. – Но позволь узнать, дяденька, о каком пистолетике ты говоришь?
– Ни о каком, – быстро сказал косолапый, делая успокаивающий взмах рукой. – Обознался впопыхах. А тренировки забросил напрасно. Аморфность губит наше общест-во. Леность и покорность дуре-судьбе. В общем, приходи, если надумаешь. Деньги у нас платят хорошие, работа, как видишь, благородная. Да и в старики тебе рано записывать-ся, девушка не одобрит. До свидания, – приподнял он кепочку, – простите, что опоздали.
– Бывай здоров, дружинник, – проводил я таинственного молодца напутственным словом.
И тут Милочка расплакалась всерьёз.
Дневник Антона Басарыги. 12 апреля, суббота.
Если уж и начинать дневник, то в день, чем-либо выдающийся из череды прочих, решил я. День Космонавтики – то, что нужно. Дата, наполняющая сердце патриота гор-достью за славные свершения предков. Я – патриот, чего ничуть не смущаюсь. К космо-навтике тоже имею кое-какое отношение. ВИК – аббревиатура моей специальности в реестре оконченного с блеском Вуза. «Воздухоплавание и космонавтика», – шутливо расшифровывали студенты и преподаватели. «Водоснабжение и канализация», – без ма-лейшего намёка на веселье возражали им строгие факты.
Рассудила спорщиков запись в дипломе, разночтений не допускающая.
На первом курсе я был старшим в группе. За моими плечами вздымались год ра-боты на заводе, служба в ВС России и рабфак. На фоне абитуры – семнадцатилетних мотыльков и мотылиц, зачастую не потерявших ещё прыщей и девственности, я, тёртый парень двадцати одного года, смотрелся если не Мафусаилом, то как минимум перцем. Мне так и говорили: «Да ты, Антоха, перец!» Неудивительно, что именно меня назначи-ли старостой группы.
Моя родина, городок Старая Кошма, которую медленно, но верно всё глубже вса-сывает в себя урбанический спрут губернского центра, оставалась тогда ещё независимой административной единицей, посему мне, как иногороднему, полагалось общежитие. Общежитие стройфака, вотчины нашего ВИКа, подвергалось