Вперед и с песней. Марина СероваЧитать онлайн книгу.
против…
– Значит, вы сейчас готовы заплатить деньги, чтобы я нашла Лепесточкина до того, как информация о вашей ужасной пропаже докатится до шефов?
– Вот именно, вы очень хорошо меня поняли, Танечка, – быстро заговорил Адам Егорович. – Именно так. Бог с ними, с чумными палочками, мы новых сколько угодно вырастим, только бы Валечка не успел что-нибудь начудить, что-нибудь такое против наших шефов. По моим расчетам, дня три-четыре у нас в запасе все же есть. Ни в чем нельзя быть абсолютно уверенным, но пока приблизительно так. И мы должны успеть за это время найти Валечку… Он молод, горяч. На него просто что-то нашло, при замкнутом образе жизни такое может случиться с любым. Но я уверен: только стоит нам с ним увидеться и разок переговорить, Валентин сразу же опомнится, и мы тихонько вернемся к прежней жизни, и все у нас будет, как раньше, без глупостей и шума. В противном случае, если мы не сумеем найти его за три дня… Нет, об этом даже подумать страшно. Для меня это – тоже конец.
– Получается, что, скрывая от своих шефов важную информацию, вы идете на риск? – спросила я Адама Егоровича, внимательно выслушав его рассказ.
– Получается, так, – вздохнул он обреченно и поморгал своими огромными, увлажнившимися глазищами. – Если они узнают, что я три… или четыре дня… да что там – хоть час! – скрывал от них о пропаже пробирок из лаборатории и об исчезновении моего сотрудника и подчиненного Лепесточкина В.В., то… боюсь, меня тоже больше никто никогда не увидит. Это факт.
– Ничего себе! И где же вы будете?
– Наша работа считается службой сверхповышенного риска, – без особого энтузиазма пояснил Адам Егорович. – Уверяю вас, никого совершенно не удивит, если сотрудник какой-нибудь из подобных лабораторий внезапно скончается, покрывшись предварительно сыпью или просто даже без видимых внешних причин. В принципе это также входит в условия оплаты. Так что речь идет о моей жизни и смерти. Уже сейчас. Сколько мы тут с вами беседуем? Даже если отсчитать время от семи часов утра, когда я обнаружил исчезновение пробирочек и вместе с ними моего коллеги, получается, что уже более чем предостаточно для нарушения инструкции под грифом одиннадцать дробь три.
– И о чем же говорится в вашей инструкции одиннадцать дробь три?
– О том, что в подобных случаях сотрудник обязан в течение одной, максимум, пяти минут связаться с Москвой по специальному круглосуточному номеру и доложить о случившемся. Иначе – самые ужасные последствия, о которых я пока боюсь даже и думать.
– А если я не соглашусь заниматься вашим делом? Откажусь?
– Как? – переспросил он и схватился за сердце. – Как вы сказали? Но… это невозможно. Я потратил уже столько времени. И потом, вы единственный честный детектив, о котором я узнал, и то – совершенно случайно. Правда, я представлял вас совершенно иначе, несколько постарше, но не в этом дело. Если вы откажетесь, то тогда… тогда…
– Что – тогда? – переспросила я с несколько садистским любопытством, потому что