Однокла$$ники играли в убийство. Сергей ДышевЧитать онлайн книгу.
же, такому хрычу досталась…»
– Ну, а ты как сюда попал, Эдик?
– Не поверишь! По редакционному заданию.
В три часа пополудни Эдуард откушал в обществе четы Кригов. «Некто Самсонов», как про себя назвал Распорядителя Мигульский, не обманул. На обед были предложены суп из черепахи, шашлык по-карски, заливное из сазана, мясной салат «Олимпия», всевозможные виды зелени, овощи и фрукты. Кроме того, подали красное и охлажденное сухое вино. Благодаря всему этому изобилию, и особенно последнему, журналист центральной газеты пришел в благостное расположение духа. В оставшуюся половину дня он знакомился с вновь прибывшими, а также отбивался от попыток Крига организовать и осуществить силами его газеты всероссийскую акцию под лозунгом: «СПИД не пройдет!». Захар Наумович долго и запальчиво твердил о проблеме одноразовых шприцев, нервно посмеивался, жестикулировал, сверкал глазами… Эд искренне пожалел его несчастных пациентов. Мария же улыбалась и молчала.
Появилась новая парочка. И за версту можно было распознать, что это торгаши мелкого пошиба – и прежде всего, из-за претенциозной джинсовой «упаковки».
Мигульский вывернул шею, да так и замер, будто что-то у него заклинило.
Мария вскинула брови.
– Господи, да это же Карасев!
Мигульский вернул голову в естественное положение, развернулся на кресле.
– Карась, а ты откуда здесь взялся? – весело спросил Эд.
– На тачке приехал! – подчеркнуто небрежно ответил Виталик. – Привет, Маша. А у вас тут что – классное собрание, что ли?
– А ты, смотрю, здоровый стал, бугаина, – заметил Мигульский после того, как плечистый Виталик довольно сильно сжал его ладонь и при этом нагловато улыбнулся. – Раньше был – ходуля на спичках.
– Качаюсь.
– Явно созрел для рэкета.
Наблюдение Эда не понравилось супруге Виталика – Ирине. Она тряхнула челкой и лениво отвернулась.
«Тоска», – определил свое состояние Эд, плюхнувшись обратно в кресло. Кто-то задумал идиотскую затею спустя пятнадцать лет собрать бывших одноклассников под крышей отеля с дурацким названием «Завалинка» и совершенно дурацкой игрой «Чисто русское убийство». Ему даже захотелось снять очки, чтобы видеть все расплывчатым, как на картинах импрессионистов. «О, великий импрессионизм! – с немым пафосом сказал себе Мигульский. – Сезанн, Ван Гог, Моне, Ренуар… Теперь я понял ваше величие: изображать краски, тени, очертания, но, не дай боже, – резко и пристально эти унылые человечьи лица. Вы так прекрасно прятали, затуманивали житейскую тоску!»
Мигульский презирал своих одноклассников.
Эд вдруг вспомнил о запропастившемся капитане, и тут его, что называется, озарило. «Вот чья это проделка! Как же он красиво меня развел!» Воспоминание о «Браунинге», который Эд видел у Шевчука, заставило его похолодеть. «Уж не собирается ли он устроить здесь свой суд?» Мигульский стал лихорадочно ворошить в памяти школьные эпизоды, где он мог случаем обидеть Шевчука. Но так и не припомнил ни одного. Шевчук и сам был не подарок: задира, хулиган,