Дело о неприкаянной душе. Сергей СадовЧитать онлайн книгу.
я. – Но сейчас, увы, надо заниматься. Школа, школа.
– Какой милый и воспитанный черт, – услышал я бормотание служителя за спиной. – И как старается выполнить домашнее задание. А ты кто такой и куда направляешься?
Я обернулся. За мной попытался прошмыгнуть и Ксефон. Служитель как раз успел ухватить того за плечо.
– Покажите сначала вашу заявку. Вы делали ее?
– Да пошел ты, дедуля! – рявкнул Ксефон.
Я хмыкнул. Вот этого ему точно говорить не стоило.
– Какие разные все-таки черти есть. Один вежливый и старательный, а второй торопливый хам. – Ксефон вдруг сам собой поднялся в воздух и со сверхзвуковой скоростью головой вперед покинул холл архива. Думаю, больше ему не захочется сюда заходить. Ангелы создания, конечно, кроткие, но вот чертей не любят. С ними осторожно надо, чтобы чаша их вселенской любви не высохла под жгучими лучами чертова хамства. Да-с. И чего это меня на образы потянуло? А Ксефона даже жалко. Говорили ведь ему добрые черти: учись, а то мелким бесом станешь.
В отличие от архива в Аду здешние полки с личными делами людей располагались в просторном и светлом зале. И если тот архив вызывал у меня стойкую ассоциацию с гигантской тюремной камерой, то местный зал больше напоминал библиотеку. Библиотекарь… э-э-э… смотритель проводил меня к одному из стеллажей.
– Ну-с, молодой человек, вот то, что вы просили. И я искренне рад, что даже в вашей адской школе теперь стали давать задания помогать людям, а не только наказывать плохих. Наказать – это, конечно, хорошо, но, как говорил наш учитель: «Сказываю вам, что так на небесах более радости будет об одном грешнике кающемся, нежели о девяноста девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии».
– Ага. А если он не желает раскаяться, то ему надо немного помочь. Тут мы, черти, и нужны, – кивнул я.
Смотритель сморщился.
– Ну-ка, молодой человек, присядьте.
У-у-у! И зачем я вылез со своим комментарием?! Однако делать нечего. Пришлось сесть в предложенное кресло. Желания спорить у меня не возникло – пример Ксефона до сих пор стоял у меня перед глазами.
– Мне кажется, в ваших словах я уловил насмешку. Однако в данном случае она не совсем уместна. Я ведь говорил об искреннем и добровольном раскаянии.
Да-да. Искреннем и добровольном. «Раскаиваешься ли ты, сын мой? А ежели нет, то гореть тебе в Аду за это». Так и веет от этих слов искренностью и добровольностью.
– Вижу, о чем ты думаешь. – Я насторожился. Что там этот смотритель мог увидеть? – Сомневаешься. Ничего, со временем сам поймешь. Вот смотри. – Смотритель протянул руку и достал одну тоненькую папку. – Видишь это? А теперь посмотри другое личное дело. – Он хлопнул в ладоши. Пол вдруг разверзся, и оттуда в другую руку смотрителя впрыгнула другая папка. Из Ада. Толщиной она была где-то с чемодан. При виде этого трюка я только завистливо вздохнул. Вот бы мне так. Хлопнул в ладоши, и пожалуйста, в моем распоряжении архивы и Ада, и Рая. И не надо мотаться туда-сюда.
– Как ты думаешь, куда попал человек, чье личное дело ты видишь, в Ад или Рай? – прервал мои мысли смотритель.
Я