Ядовитый полигон. Сергей СамаровЧитать онлайн книгу.
Но я надеюсь, что это не так и что тебе не слишком улыбается перспектива провести большую часть жизни за решеткой. Так что? Уголовной романтикой ты пока еще не пропитался?
– Никак нет, товарищ подполковник.
– Забудь про звания и про устав, прошу тебя, Самоваров. Обрати внимание, я тебя даже не старлеем называю, а по фамилии. Могу и по имени-отчеству. Меня, кстати, зовут Александром Игоревичем. Можешь так и обращаться. И сейчас, и потом, если мы с тобой договоримся. Тебе вообще будет запрещено вспоминать про устав. На долгие, надеюсь, годы будет запрещено носить форму, хотя звания у тебя будут повышаться, скорее всего, быстрее, нежели на прежней службе…
Говоря честно, я не большой любитель ребусов. И потому спросил сразу:
– О чем договоримся, Александр Игоревич? Пока вы мне никакого предложения не сделали. Хотя я понимаю, что предстоящее предложение для меня должно быть выгодно. Что может быть хуже тюремной камеры, я пока не знаю. Даже госпиталь после тяжелого ранения, наверное, лучше. Хотя тут я тоже ничего конкретного знать не могу, поскольку тяжелых ранений не имел. Но вы меня, признаюсь, обнадеживаете.
Я старательно демонстрировал, что его визитом не смущен нисколько, и собой, и своими чувствами, и своими мыслями владею полностью и даже могу себе позволить интонацию с легкой ноткой шутливости.
– Ты, я вижу, человек догадливый. И даже не спрашиваешь меня, кого я представляю.
– Я думаю, у меня еще будет такая возможность, – не купился я на комплимент.
– Возможность спросить будет. А возможности получить точный ответ – нет. Не рассчитывай. По крайней мере, в первое время. Одно могу сказать, что я представляю государственную структуру. Не каких-нибудь бандитов или частную лавочку с немереными деньгами и чрезмерными амбициями, а серьезную государственную структуру.
– Мне остается только поверить.
– Да. Больше тебе ничего не остается.
– И еще спросить более конкретно, что именно вы мне предлагаете?
– Работу.
– Здесь, в СИЗО? – Я понимал, что работу здесь мне предложить не могут. В СИЗО и без меня хватает своих информаторов, а я в республиканском СИЗО человек абсолютно чужой и не могу стать источником информации. Да и информатор из меня никакой.
– Везде. Может быть, даже и в СИЗО поработать придется.
Подполковник Лагун замолчал, давая мне возможность подумать. И пауза затянулась. Для меня это было невыносимо.
– Я слушаю вас, слушаю, – невежливо поторопил я.
– Ты своего двоюродного брата Василия хорошо помнишь?
– Ваську? Лет пятнадцать уже не виделись. С тех пор, как я в последний раз в Москву ездил. С ним общаться трудно. Телефон у него давно отключили за неуплату, Интернетом он не владеет. Письма писать, наверное, уже разучился. Короче говоря, ничего о нем не знаю.
Мой двоюродный брат Вася, сын сестры моей покойной мамы, был человеком несчастным. Отца своего он никогда не знал, точно