Статус человека. Виталий ЗабиркоЧитать онлайн книгу.
она и принялась выжимать мокрые волосы. – А я так старалась… А почему вы не купаетесь? Вода такая хорошая!
Из темноты появился Кирш и вывалил перед ними охапку хвороста. Айя радостно запрыгала, захлопала в ладоши.
– Костёрчик, костёрчик! У нас будет костёр! – Она велела Киршу нагнуться и поцеловала его. – Какой ты молодец, Кирш!
Кирш хмыкнул и стал ломать хворост, готовя его для костра.
Айя подскочила к Доновану сзади, обняла за шею мокрыми руками и прошептала в самое ухо: – Знаешь, я ведь страшно люблю костры… – и исчезла в темноте, оставив на шее влажный след рук. Через минуту, когда Алёша начал раздувать огонь, щуря от дыма глаза, она вернулась, неся старую, видавшую виды, гитару Кирша.
– Кирш, ты нам что-нибудь сыграешь, хорошо?
Она протянула ему гитару. Кирш вытер руки и взял инструмент. Айя сразу же села на песок и, обхватив колени руками, приготовилась слушать.
Кирш усмехнулся и, легонько коснувшись Айиного носа пальцем, проговорил:
– Расскажу я вам сейчас удивительный рассказ. Как у Айи на носу ели черти колбасу!
Айя прыснула.
– Другого места не нашли, – буркнул Донован.
Кирш склонился над гитарой и начал её настраивать. Костёр слабо потрескивал, сипел сырыми ветками, стрелял искрами; запах дыма был знакомый и терпкий – будто жгли обыкновенные земные сосновые поленья.
– И что же тебе сыграть? – спросил Кирш, тихонько перебирая струны.
– Что-нибудь невесёлое, а? – несмело попросила Айя. Смысла песен она зачастую не понимала, зато медленные и певучие мелодии просто обожала.
– Грустное, – поправил Донован, и Айя, соглашаясь, быстро закивала.
Кирш задумался, по-прежнему перебирая струны. Алёша поворошил угли в костре, подбросил веток. Костёр чуть присел, задымил, но тут же оправился и взметнул вверх. Айя сидела притихшая, завороженная, и только в её огромных глазах отражались мерцающие языки пламени.
– Хорошо, пусть будет невесёлая, – согласился Кирш и начал:
Ещё Иуда продавать Христа
Не думает, а может – забывает,
Они в одних компаниях бывают,
И за столом их рядышком места;
Случается – друг к другу ходят в гости,
И уходя, бывало, из гостей,
Они ладони крепко жмут – и гвозди
Ещё не продырявили костей.
Ещё не обозначена вина,
Иуде невдомёк, что он Иуда,
Да и Христос – он не Христос покуда,
У них пока другие имена.[8]
Кирш замолчал, и звук последней струны эхом покатился по побережью.
«У них пока другие имена…»
Снова стало тихо, только сипел и потрескивал костёр.
– К чему это ты?.. – спросил Алёша.
Были уже густые сумерки. Ратмир ушёл, и Айя вызвалась его проводить. В хижине было темно, оранжевый светляк почти угас, и только россыпь голубых искр всё ещё колюче пялилась со стен.
Донован встал и, пригнувшись, вышел из
Стихи Виктории Гетьман.