Муниципальное право России. В. И. ВасильевЧитать онлайн книгу.
в плане сравнительного анализа муниципальной практики у нас и за рубежом, книга намечала, с учетом опыта других стран, пути оптимального определения доходов и расходов городских Советов. Здесь Л. Велихов видел перспективу усиления самостоятельности, основу для обеспечения необходимой автономии местного самоуправления. «Самое уязвимое место нашего городского самоуправления, – писал он, – находится не в сфере прав, и даже не в сфере надзора, но в сфере средств, а именно в финансовой области»[60]. Понимая, что развитие НЭПа далеко не завершено и нужно двигаться дальше, всемерно пользуясь примерами западных достижений, он высказывал уверенность, что «никаких коренных и неразрешимых противоречий или затруднений для начавшегося муниципального строительства в политическом строе СССР не содержится»[61].
Увы! В политическом строе СССР зрел поворот совсем в другую сторону, и практика беспощадно опровергла все оптимистические надежды ученого. Государство обрушило на свой народ волну репрессий, унесшую вместе с миллионами жизней и жизнь самого Велихова. В стране установился тоталитарный строй, расцвел культ личности И.В. Сталина, повсюду насаждались не только идеологические, но и организационно-экономические штампы, единственно приемлемые для того режима, и уже ни о каком местном самоуправлении не приходилось мечтать.
Если признавать теорию местного самоуправления, так сказать на государственной основе, проповедываемую Л. Велиховым, то она имела для этого социальные основания только в период НЭПа, быстро закончившегося, вопреки первоначальным намерениям лидеров партии и государства ввести его «всерьез и надолго».
Государство стало образцом бюрократически-централизованной организации, хотя в официальных документах по-прежнему отдавалось должное централизму демократическому, соединяющему в идее решение основных вопросов в центре с широкой инициативой и самостоятельностью мест. В стране надолго воцарилось двоемыслие, когда в официальных речах и документах утверждалось одно, а в повседневном реальном быту говорилось прямо противоположное, откровенность в ту пору была опасной и практиковалась, по крайней мере «на людях», мало.
По иронии истории в тот самый момент, когда волна репрессий против «врагов народа» поднялась особенно высоко, появилась «Сталинская Конституция» 1936 г., провозгласившая власть трудящихся в лице Советов депутатов трудящихся, демократические свободы, в том числе свободу слова, печати, собраний и митингов, уличных шествий и демонстраций, неприкосновенность личности, жилища граждан, тайну переписки, всеобщее, равное и прямое избирательное право и т. д. и т. п.
Это был «демократический камуфляж», весьма неприглядный с точки зрения общедемократических стандартов. Внешне респектабельно выглядели и местные органы. Они по-прежнему оставались органами государственной власти. Но теперь избирались на каждом уровне – городском, сельском,
Указ. соч. С. 286.
Там же. С. 341.