10 мифов об СССР. Александр БузгалинЧитать онлайн книгу.
программы нового строительства по сравнению с планом и предлагавшему фантастическое завышение наметок пятилетки. Например, вместо предлагавшихся первоначально 6 млн. т чугуна на 1932/33 год в пятилетнем плане была утверждена цифра 10 млн. т, а в 1930 году правительство решило довести ее до 17 млн. т. Цифра же в 10 млн. т была объявлена в выступлениях на XVI съезде руководителей нашей промышленности – В.И. Межлаука и В.В. Куйбышева – вредительским минимализмом.[83] Несмотря на эти громогласные призывы с высокой трибуны, именно они – руководители ВСНХ и Госплана – настояли, в конце концов, на отказе от авантюристического задания – произвести в 1932/33 году 17 млн. т чугуна.[84] Как известно, черная металлургия к концу пятилетки едва-едва перекрыла рубеж в 6 млн. т чугуна. Но когда И.В. Сталин заявил на XVI съезде, что «…люди, болтающие о необходимости снижения темпа развития нашей промышленности, являются врагами социализма, агентами наших классовых врагов»[85], трудно было протестовать против непосильного для экономики роста капиталовложений и расширения фронта капитального строительства.
Правда, годом раньше такие протесты еще раздавались. В феврале 1929 года, выступая на заседании президиума Госплана, инженер Осадчий восклицал: «…Гартван и Таубе говорили, что мы можем произвести 6–7 млн. т чугуна, но они были заподозрены, им брошено было в лицо сомнение в лояльности, может быть здесь были подозрения в саботаже, в отсталости и т. д.». Эта обстановка логически приводила его к выводу: «… вы получите в президиуме со стороны его членов и техников или обязанность молчания, или пение похвал, а не критику».[86]
А ведь отказ от авантюризма позволил бы вести работы более обдуманно, без горячки, не неся потерь из-за запаздывания оборудования, нехватки стройматериалов, отсутствия проектов, текучести рабочей силы, не омертвляя гигантские средства, а направляя их на такие участки, где они могли бы дать наибольший эффект в кратчайшие сроки. Эта возможность не была использована. Незавершенное строительство, составлявшее в начале пятилетки 31 % к объему капиталовложений, в 1932 году подскочило до 76 %.[87]
Почему же в течение первой пятилетки запланированная программа капиталовложений в промышленность (и в целом в народное хозяйство) была значительно превышена? Ответ на этот вопрос можно найти в уже цитировавшихся политических заявлениях на XVI съезде ВКП (б), состоявшемся как раз посередине первой пятилетки – в 1930 году. Первая и важнейшая причина – ставка на ничем не обоснованный размах капитального строительства – вела к дальнейшим тяжелым последствиям. Нарастали такие явления, как неразбериха в материально-техническом обеспечении строек, переносы сроков строительства, поставок оборудования, отсутствие проектной документации и т. д. Многие деятели партии обращали внимание на ненормальность сложившегося положения, не решаясь, впрочем, оспаривать провозглашенные Сталиным амбициозные цели. Член Политбюро ЦК ВКП (б) С.В. Косиор в своем выступлении
XVI съезд ВКП (б). Стенограф. отчет. М.: ОГИЗ, Московский рабочий, 1931. С. 303, 330.
XVI съезд ВКП (б). Стенограф. отчет. М.: ОГИЗ, Московский рабочий, 1931. С. 28.
Цит. по:
Итоги выполнения первого пятилетнего плана развития народного хозяйства Союза ССР. М.-Л.: Стандарты и рационализация, 1933. С. 48.