Трудно украсть бога. Николай ЛеоновЧитать онлайн книгу.
у него был не слишком многообещающий. Кровь отхлынула от лица, губы покрыты коркой, а глаза воспалены и явно не слишком четко видят. Джура промокнул ему губы влажным полотенцем и ничего не сказал. Он пришел слушать.
– Почему они не позвали священника?
– Не знаю, – пожал плечами Джура. – Но могу догадаться – это далеко и небезопасно, а ты можешь не дождаться его прихода.
– Это… бессердечно, – яростно прошептал Игнатий. – Я умру без покаяния!..
– Ты считаешь, что эти формальности важны для бога, который судит тебя по делам твоим? – хмуро спросил Джура. Он не хотел вступать в этот разговор, но молчать было еще хуже.
– Вижу, ты немногим лучше их. – Игнатий отвернулся и на какое-то время затих. Джура даже решил, что его отвергли и он может спокойно уходить, но тут больной резко приподнялся на руках в тщетной попытке встать и вдруг заплакал.
– Что с тобой?
Джура, сидевший на корточках рядом с ним, попытался уложить больного обратно на солому и не пролить при этом принесенную воду.
– Зачем ты позвал меня? – безжалостно спросил он. Смотреть на чужие страдания он никогда не любил, но тут помочь ничем не мог и хотел только одного – как можно быстрее уйти из этой душной комнаты и больше не видеть бледное лицо, покрытое испариной. – Если хочешь говорить – говори сейчас.
– Расскажи мне о себе. Как ты тут оказался?
Игнатий не вытирал слез, и они медленно катились по его восковому лицу, а голос стал хриплым и безмерно усталым.
– Зачем тебе это?
– Я должен знать, кому собираюсь довериться.
– Я родился в той стране, которую называют Русью, и моя мать из местных. Я рос у нее и воспитывался, как русский. Но мой отец, как говорили, был цыганом.
Игнатий кивнул, казалось, удовлетворенно:
– Теперь понятно, откуда у тебя такие глаза. Что было дальше?
– Мать умерла, когда я еще не вошел в возраст мужчины, а остальная ее семья меня недолюбливала. Может, и было за что, но я этого терпеть не стал и сбежал в ближайший город. Там нашел табор и вместе с ним отправился по стране. В Стамбул я тоже попал вместе с ними. С тех пор тут и живу.
– Какой ты веры, Юрий?
Джура снова передернул плечами – старое имя жгло воспоминаниями, как кнутом.
– Я не менял ее. Цыганам моя вера была безразлична, а я в их обряды не слишком вникал. А здесь я живу сам по себе, никто мне не указ.
– Это хорошо, – прошептал Игнатий и прикрыл глаза. – Значит, тогда поклянись мне своей душой, что выполнишь мою последнюю просьбу. Я отдам тебе все свои деньги, только поклянись!
– Я не буду клясться, пока не услышу твоей просьбы. У меня нет перед тобой долгов, чтобы ты требовал такое.
– Я прокляну тебя!
– У тебя нет такой власти. – Джура чувствовал, что еще чуть-чуть, и он просто уйдет. Нетерпеливое волнение Игнатия казалось ему признаком начинающегося бреда.
– О боже! – Больной в бессилии стукнул слабым кулаком