Люди как реки. Юрий КолонтаевскийЧитать онлайн книгу.
тех пор он живет, как в засаде, в постоянном напряжении всех своих сил, придирчиво следя за каждым движением Белова, сомневаясь в каждом его успехе, беззастенчиво радуясь каждому промаху – все никак не может смириться с утратой власти, уверенный, что досталась она недостойному, надеется отыграться, готовится исподволь.
Оттого сложились меж ними отношения дружбы-вражды – отношения неравноправные, в которых сильной стороной был, бесспорно, Раскатов, а Вадим Иванович лишь пассивно ожидал подвоха, вздыхал и хмурился.
И все же Белов надеялся, что пройдет время и вернется дружба, а с нею вернется слава училища, о которой они когда-то вместе мечтали. Подлинная слава, не отчетная.
Рядом с Раскатовым утонул в кресле Володя Артемьев, физрук. Вытянул на полкомнаты длинные сухие ноги в ярко-синих тренировочных брюках, запрокинул на спинку тяжелую коротко стриженую голову, уставился в одному ему видимую точку на потолке.
Его обветренное кирпичного цвета скуластое лицо невозмутимо, весь он мощен и ладен, скор на слова и поступки, предельно краток, прямолинеен. Все его мысли, знал Вадим Иванович, обращены на собственное тренированное тело, подчинены единому, давно устоявшемуся режиму труда и отдыха.
С Володей Вадим Иванович дружит. По душе ему этот сильный надежный парень, делающий первые шаги взрослого самостоятельного человека. Особенно сблизились они, когда в тень отошел Раскатов.
Время от времени они, не сговариваясь, ударяются в загул – отправляются в кафе-мороженое на Большом проспекте, сидят вечер напролет за столиком в углу. У них свое кафе и свой столик, их там знают, к ним давно привыкли. Володя ковыряет ложечкой очередную порцию мороженого, единственное, к чему он неравнодушен и по-детски алчен, а Вадим Иванович выпивает бутылку сухого вина. Они говорят неспешно, переспрашивая один другого, если что непонятно, – времени у них вдоволь, любопытство друг к другу неиссякаемо.
Иногда Володя вспоминает свою спортивную жизнь, если уж очень в духе. Рассказывает о чужих землях, где ему довелось побывать и которые ничего не оставили в памяти, кроме очередного оглушительного успеха или досадной неудачи. Он говорил: «Это было в Мексике. Я выиграл легко». Или: «Это было в Париже, Франция. Я подвернул ногу на разминке и на финише был вторым». Или: «Это было в Нью-Йорке, Соединенные Штаты. Было очень холодно, мне, как никогда, повезло…»
Вадима Ивановича не устраивала такая краткость, он выспрашивал подробности. Иногда удавалось Володю разговорить, и тот вспоминал такие мелочи, которые, казалось, не могут удержаться в памяти сосредоточенного на своих переживаниях бегуна на длинные дистанции…
Белову нравились сборища в его кабинете на большой перемене. Здесь, в атмосфере взаимной приязни, на душе становилось спокойно, напряжение четырех часов занятий отходило. Он наблюдал коллег, притихших, сосредоточенных на отдыхе, кратковременном и необходимом для дальнейшей жизни и труда. Даже, зычные преподавательские