Люди как реки. Юрий КолонтаевскийЧитать онлайн книгу.
светло и покойно, но причины назвать не смог.
И тогда, чтобы только не останавливаться в рассуждениях на полпути, он решил: так подействовало на него ясное солнечное утро, народившееся на земле вслед за долгими неделями хмурого дождливого августа. И еще подумал он, что вот и здоров, ничто не тревожит больше, что перемогся и в душу вернулся покой.
Но стоило так подумать, расслабиться, как немедленно всколыхнулась память, точно подстерегла, придавила больно – не вывернуться. И вновь понесло его по не раз хоженой дорожке, закорежило. Он еще попытался думать неспешно и основательно, членя цепь событий на простые и ясные составляющие, как привык, точно так еще можно было отсрочить окончательный вывод, уберечь себя, но уже понимал, не уберечься. То, что произошло с ним, слишком глубоко и серьезно задело душу.
Он очнулся – стоит в собственном кабинете. Не заметил, как открыл замок, вошел, запалил свет. Шибануло в нос застарелым табачным духом, особенно противным утром – пока не притерпишься. «Нужно запретить курение в кабинете, – подумал он, мрачнея. – Хватит дышать отравой…» Потянул плащ с себя, тупея от мучительных мыслей и не веря, что несколько минут назад легко поднимался по лестнице и нес в себе здоровье и бодрость. Но встряхнулся, вывернулся из плаща, пристроил его, не глядя, в шкаф – кое-как, вопреки обычной своей аккуратности. Письменный стол, заваленный ворохом бумаг, обошел со стороны окна, заодно распахнул форточку, жадно глотнул свежего воздуха, тяжело опустился в кресло, стиснув руками подлокотники, свесив голову меж высоко поднявшихся, заострившихся плеч.
«Так нельзя, – сказал он себе строго и холодно, – так дело не делается. Только измаешься – продолжать никакого смысла. Женщина, которую ты оставил в неостывшей постели, пусть живет дальше, но будет лучше, если без тебя».
И как только сказал он себе эти слова, слух распознал внешние звуки: хлопки парадной двери внизу, гул оживленных голосов, накатывающий смех, выкрики. И следом застучали в коридоре, приближаясь, поспешные шаги, дверь кабинета распахнулась, на пороге, мешкая войти, возникла приземистая плотная фигура Кобякова, преподавателя материаловедения. Его круглые подвижные глазки воровато зыркнули по сторонам, определяя, есть ли кто в кабинете, кроме Белова, и остановились на лице Вадима Ивановича.
– Привет, привет! – выговорил Кобяков и без перехода, не дождавшись ответа, продолжал с обидой и обычным суматошным напором: – Внизу собрались ребята, шумят, мастеров как всегда не видать. Неужели нельзя заставить?..
– Это как же – заставить? – спросил Вадим Иванович и почувствовал, как тронулось раздражение. – Неужели палкой?
– А что, здравая мысль, – заспешил Кобяков. – Палкой лучше всего – доходчиво. Давно известно, что по своей воле они ничего делать не станут.
– Интересное предложение, Алексей Яковлевич. Выходит, я сижу здесь затем, чтобы заставлять нерадивых мастеров исполнять свои обязанности?
– Я так не говорю, но… Как никак, они тебе подчиняются. И ежу понятно…
– Не