Песнь Матери-степи. Закия БайгужинаЧитать онлайн книгу.
rel="nofollow" href="#n_10" type="note">[10], мне уже много лет и так ездить у меня не получится.
– Аке, я вас научу, я вам помогу, вы только не бойтесь. Аке, вы мне только скажите, если ваш конь не будет слушаться, я смогу остановить его. – Асия не знала, как выразить все свои чувства к отцу.
– Ну, если ты будешь рядом со мной, – Мурат погладил дочку по черным, взлохмаченным от езды волосам, – тогда посмотрим, а сейчас иди в юрту и помоги матери. Неусидчивой Асие, разгоряченной от бешеной езды, сейчас так не хотелось этого, ведь она еще многое не показала отцу из того, что умеет, а тут надо идти в юрту и помогать. Девочка разрывалась между своим нехотением и боязнью ослушаться отца, счастливая улыбка медленно таяла на ее лице.
– Апа опять будет меня ругать, ей не нравится, как я готовлю, – стала жаловаться на мать Асия. Апу, строгую, порой сердитую, она не боялась, но перечить отцу не решалась. Мурат никогда ее не ругал, но в нем чувствовалась властность, идти против которой девчонка побаивалась. У них работали несколько поденщиков, и Асия видела, что они во всем слушались отца, родные тоже: Касен-ага, апа. Что он ни скажет, для всех его слова были законом. И сейчас, когда отец сказал, что нужно помочь, внутри нее все говорило «не хочу, не пойду», но Мурат взял ее за плечи и она, понурив голову, стихла.
В юрте Фазиля, сидя за круглым столом на низких ножках, привычно лепила беляши. Она всегда была занята, в юрте у нее было чисто, все прибрано. Она не любила, когда дети разбрасывали вещи, и поругивала их за это. И ей всегда хотелось вкусно накормить своих детей и мужа, чтобы они были сытыми, словно должно было произойти что-то страшное, и она желала, чтобы они на всю жизнь запомнили вкус ее еды.
– Вот тебе помощница, – войдя в юрту вместе с дочкой, обратился Мурат к жене, – пусть будет рядом с тобой, учится готовить, а то Мансуру не понравится такая невестка.
Фазиля посмотрела на мужа, за много лет жизни с ним она понимала его по взгляду, по движению бровей, по жестам, и сейчас, несмотря на немного суровое лицо, его выдавали чуть прищуренные глаза с неуловимым блеском, который она хорошо знала.
– Да только проку от нее никакого, – взглянув на мужа и поймав все ту же усмешку в его глазах, Фазиля опустила голову, чтобы не выдать себя улыбкой:
– Хорошо, садись рядышком и начинай лепить, но только вот эту дырочку, – Фазиля опять взглянула на Мурата, потом пальцами расширила отверстие в середине беляша, – делай побольше.
Асия с неохотой присела за стол. Вокруг него была расстелена кошма[11], а сверху войлочные ковры, рядом стоял низенький стульчик – место для отца. Когда все рассаживались за дастарханом, аке обычно садился на него, а остальные: дети, родственники, апа усаживались рядом, но сейчас это место занимал Каси, около него разместились Бари и Салиха. Каси что-то объяснял детям. Фазиля, уже с сильно выпирающим животом, как обычно, занималась стряпней. «Вот оно тихое семейное благополучие», – подумал Мурат, и на душе у него стало спокойно. Ради них он все и делает, чтобы в доме был достаток.
– Я проверю, как дойка идет, – сказал
Кошма – войлок из овечьей или верблюжьей шерсти.