Линкоры. Александр ПлетнёвЧитать онлайн книгу.
вы мне не открыли. Удивительно то, что сейчас на нас охотится целое подразделение «обрезанных», специально переброшенное из Израиля. Мобильные, вооруженные до зубов, с вертолетами и… как их там… беспилотниками, со всякими электронными штучками. И если нас не уничтожат на месте, то предадут позорному суду!
Штурмбанфюрер вскочил и нервно зашагал по подвалу, почти печатным шагом, выбивая густые клубы пыли из-под сапог:
– Мне до сих пор не верится, что война была нами проиграна. Будь я проклят! А может, мы и есть секретное оружие фюрера?
Майор не ответил… устроившись поудобней, подложив под голову вещмешок, он, снова взглянув на часы – экономя аккумуляторы к фонарю, потушил его, теперь в полумраке ему приходилось подносить циферблат к самому носу.
Штурмбанфюрер продолжал вышагивать в замкнутом пространстве, что-то там вещая, но армеец уже его не слушал… Он медленно проваливался в воспоминания, пытаясь найти какую-нибудь логику и последовательность в череде последних событий, произошедших с ним, с его соплеменниками, стыкуя все с происходящим в этом мире.
Знания, полученные из прослушанных радиопередач… в редких урывках просмотра удивительно красочных и четких нынешних «современных» видеоизображений, были обрывочны и скудны. И не исключали версий, только что выдвинутых штурмбанфюрером! Хотя в этих фантазийных предположениях он был и не нов.
«Во всяком случае, что-то пошло не так», – навязчиво билась мысль в голове.
Майор не помнил момент смерти в той войне. Голод и этот проклятый русский мороз довел его, да и не только его – всю окруженную под Сталинградом шестую армию, до полного отупения и деморализации. Теперь ему совершенно не хотелось знать, замерз он тогда, укутавшись в старый потрепанный трофейный ватник, или во сне его накрыло миной, снарядом, да чем угодно.
Странным было ощущение даже не дежавю, а некое раздвоение памяти, пришедшее после.
А поначалу (как оказалось, в новой «редакции»… или реинкарнации) для них всех словно снова наступил 1941 год, словно не было победных маршей почти до Москвы… и неожиданного отпора и жутких подмосковных холодов. Не было пыльных приволжских степей и Сталинградского котла.
22 июня. Раннее утро. Впереди пограничные передовые отряды русских. И если экипажу он позволил поспать подольше, то сам бодрствовал уже часа три.
Теперь в ожидании выступления они уже час сидели в остывшем за ночь танке. Он снова поменял позу, поудобней заерзав в открытом люке башни, в который раз взглянул на часы. Скоро! Вдруг в голове словно что-то тукнуло – только что солнце лишь слегка красило горизонт, как буквально одним взмахом ресниц все померкло, и небо уже серело дождливыми тучами. На миг в глазах аж помутнело, но зрачки послушно раскрылись, приводя в норму зрительную функцию. Он снова зажмурился и широко открыл глаза, недоуменно вперившись в небо. А то словно того и ждало, косо сыпанув мелкой моросью.
– Черт побери! – Он недоуменно перевел взгляд на прикрытую ладонью папиросу – мелкие капли быстро,