Дневник. Чак ПаланикЧитать онлайн книгу.
как ребенок рисует скелет рыбы: на одном конце череп, на другом – хвост. Посредине длинный позвоночник, через который проходят ребра. Такие рыбьи скелеты часто показывают в пасти мультяшных котов.
Представь такой скелет в виде острова с домами. Вообрази себе дома, которые нарисовала бы маленькая девочка, живущая в трейлер-парке, – огромные каменные замки с целым лесом труб, с горной цепью крыш, с флигелями, башенками и фронтонами, и все это венчает изящный громоотвод. Шиферные крыши. Вычурные кованые заборы. Дома-фантазии, сплошь покрытые эркерами и мансардами. А вокруг – идеально красивые сосны, розовые клумбы и дорожки, вымощенные красным кирпичом.
Буржуазные фантазии белой бедноты.
Весь остров был воплощением мечты ребенка, выросшего в трейлер-парке – в каком-нибудь вонючем Текумсе-Лейк, штат Джорджия. Пока мама была на работе, девочка выключала в трейлере свет, ложилась на спину, на свалявшийся оранжевый ковер. Ковер, который местами сплавился в черное от упавших окурков и пах так, словно кто-то вступил в собачью кучу. Потолок весь в потеках. Девочка скрещивала руки на груди и воображала себе жизнь в другом месте.
Бывает такое время, поздно ночью, когда уши тянутся к любому звуку. Когда видишь больше с закрытыми глазами, чем с открытыми.
Рыбий скелет. Едва научившись держать в пальцах мелок, это она и нарисовала.
Все время, пока девочка росла, ее мамы почти не было дома. Отца она никогда не видела, а мать, как водится, работала на двух работах: резала стекловолокно на какой-то занюханной фабрике и разливала рагу в больничной столовке. Конечно, девочка мечтала о месте, похожем на этот остров, где никто не работает, если не считать уборки в доме, а просто собирает в лесу чернику и всякие полезные вещи, которые прибоем вынесло на пляж. Вышивает платки. Аранжирует цветы. Где каждый день не начинается с будильника и не кончается телевизором. Девочка воображает эти дома, каждый дом, каждую комнату, каждый закругленный край каждой каминной доски. Узор каждого паркета. Берет это все ниоткуда. Изгиб каждого светильника или крана. Представляет себе каждый изразец, до глубокой ночи. Каждый узор на обоях. Каждую филенку, каждую лестничную ступеньку и водосточную трубу она нарисовала пастелью. Раскрасила мелками. Каждую кирпичную дорожку и самшитовую изгородь, все нарисовала, все залила красной и зеленой акварелью. Она это видит, рисует, об этом мечтает. Она так туда хочет!
С тех самых пор, как девочка взяла в руки карандаш, только это она и рисовала.
Представь себе рыбий скелет, который черепом смотрит на север, а хвостом – на юг. Позвоночник с востока на запад пересекают шестнадцать ребер. Череп – городская площадь, а в пасть рыбы – гавань – заходит паром. Глазом рыбы стала гостиница, вокруг нее – бакалейный магазин, хозяйственный магазин, библиотека и церковь.
Девочка рисовала эти улицы, когда голые ветки покрыты изморозью. Рисовала их, когда птицы прилетают с юга и таскают в гнезда песколюбку и сосновые иглы. А потом – когда расцветают наперстянки, выше чем в рост человека. А потом – когда их обгоняют подсолнухи. А потом – когда листья спиралью слетают вниз, на землю, бугристую от грецких орехов