Орёл в стае не летает. Анатолий ИльяховЧитать онлайн книгу.
Он узнает от меня, что власть над свободными людьми прекрасней, чем господство над рабами. Со мной вместе он построит царство, где будет счастлив сам и его народ. Я покажу всей Греции, каким может быть идеальный с точки зрения философии правитель.
Феофраст надумал что-то спросить у друга, но Аристотеля уже было трудно остановить:
– Пока власть и философия не сольются воедино, до тех пор государствам не избавиться от несчастий и зол. Я воспитаю сына царя, варвара по крови, эллином по духу, и тогда Греция забудет об угрозах от Македонии. Вот для чего я отправляюсь в Македонию!
– Аристо, а твои исследования, научные труды? Что будет с ними? На Лесбосе у тебя всё ладится! Или моё присутствие рядом с тобой стало в тягость?
В голосе Феофраста просквозила грусть. Аристотель улыбнулся.
– Феофраст, друг мой! Благодаря тебе мне очень хорошо чувствуется на Лесбосе. Но я нужен сыну Филиппа, понимай, ради могущества Греции. – Аристотель хитро прищурил глаз. – А чтобы мы не переживали друг за друга, предлагаю поехать вместе. Ты будешь учить наследника наукам, в чём силён, мне в помощь, и не отдалишься от своих научных занятий, найдя для себя нужные темы. Если согласен, таким будет моё условие в ответе Филиппу.
Феофраст сразу не мог сообразить, что отвечать. Предложение было неожиданным, но показалось интересным, заманчивым. Он нерешительно произнёс:
– Позволь мне подумать. Поговорю с семьёй. Завтра скажу.
Они крепко обнялись и сразу направились в дом.
Неожиданно в воздухе запахло прохладой. Только что жаркий диск солнца на глазах стал покрываться облачной пеленой. Светлый день неестественно быстро угасал, уступая натиску неизвестно откуда взявшейся тёмной туче. Туча становилась огромной и безобразной, пока окончательно не прикрыла собой небо. Вместе с Митиленой во мрак погрузился весь Лесбос… Дружно всполохнули ослепительно-яркие молнии, раздались раскаты грома. Кто наблюдал это природное чудо, подумал, что во мрак погрузилась вся Греция…
Глава 2. Выбор
Филипп
После недолго завтрака Филипп поспешил в кабинет, в котором любил уединяться, когда неразрешённые дела слишком наваливались на него. Если во дворце знали, что царь работает в кабинете, никто не осмеливался тревожить его без нужды – ни слуги, ни супруга Олимпиада, и даже ближайшие советники. Лишь секретарь Элний, облечённый особым доверием за двадцатилетнюю службу, робко царапался в дверь, когда понимал, что деваться некуда…
Обычно Элний доставлял сюда донесения военачальников и тайных агентов – последних содержалось немало Филиппом в греческих городах, во Фракии и даже в Персии. Царь проводил здесь время в раздумьях, диктовал секретарю распоряжения, но особо важные послания отписывал лично, сообразно хитросплетениям собственной политики в отношениях с друзьями и противниками. Бывало, во время отдыха царь доставал из заветного сундука дорогие сердцу папирусы, перечитывая труды мудрецов, среди которых выделял Пифагора. С чем