Алмаз. Апокриф от московских. Татьяна СтавицкаяЧитать онлайн книгу.
а социальная драма – тяжелая, смердящая и безысходная. Кто ж такое читать станет? Так устроена была голова Адаманского: он и в городе видел не героев любовного романа, а сплошь чиновников, ворующих за-ради поддержания семьи, пьющих мастеровых, грязных визгливых торговок – дрянную жизнь дрянных людей и повсеместный разбой. Собственно, ничего другого он и не мог увидеть – в другие круги допущен не был. Хотелось, конечно, пуститься в фантазии о проплывающих мимо в дорогих колясках и авто роскошных феминах. Но что он знал о небожительницах? Ни уклад, ни ценности их духовные и нравственные, ни чувства, ни манера их выражения не были ему ведомы. Разве что наняться в такое семейство учителем и лицезреть все воочию. Хотя, кажется, мсье Стендаль уже использовал этот ход. Да и не один только Стендаль. Адаманскому претило идти исхоженным путем. Он мечтал о головокружительных приключениях, в том числе и амурных, которые так обидно отсутствовали в его жизни. Что же до московских уголовных происшествий, то ни одно из них не тянуло на роман, а все они, вместе взятые, никак не хотели выстраиваться в единый сюжет. В силу совокупности сих огорчительных причин и оставался он заурядным хронистом заурядной жизни Москвы.
Газет теперь публика тоже не читала, желая отгородиться от революционных и уголовных ужасов. И если во время войны тиражи росли на патриотической почве – обыватель усердно вел счет потерь, – то теперь тиражи падали, а с ними и гонорары.
Покинув с высоко поднятой головой участок, хроникер решил, что спешить на встречу с осведомителем уже не имеет смысла, а нужно срочно писать по горячим следам репортаж. Причем делать это следует непременно в каком-нибудь приятном месте. Вчера Адаманским были получены восемь рублей гонорара, часть которого он и собирался теперь употребить на восстановление пошатнувшегося за ночь здоровья. Отчего бы достойному человеку не вознаградить себя за труды и доблесть? Выбор его пал на дорогую кофейню Филиппова. Впрочем, что смертный человек может знать о своем выборе? Не исключено, что он был определен хроникеру свыше. Сам же Адаманский пребывал в уверенности, что в кофейню его загнала метель.
Сын знаменитого булочника Филиппова переустроил заведение на европейский манер, с целью привлечь публику состоятельную, с изысканным вкусом. Одни только зеркальные окна и мраморные столики влетели ему в о-го-го какую копеечку! Посетителей встречали лакеи в смокингах, резко контрастировавших с ярославскими лицами потомственных половых. Тем не менее это претенциозное заведение быстро обрело весьма сомнительную славу «вшивой биржи». Состоятельные москвичи не спешили менять свои привычки, поэтому в числе завсегдатаев кофейни случались комиссионеры, агенты игорных домов, которые устраивали здесь нечто вроде сходок, и сыщики, которые «пасли» сих господ. Здесь происходила вербовка азартных посетителей в игорные дома. И кому, как не Адаманскому, было знать, что тут обделывают свои темные дела благопристойные с виду