Ледовый поход Балтийского флота. Кораблекрушение в море революции. Дмитрий Goblin ПучковЧитать онлайн книгу.
не дрогнул на его красивом мужественном лице»[11]. 21 июня 1930 г. в парижской газете «Последние новости»[12]
О А. М. Щастном была напечатана статья капитана 2 ранга Александра Петровича Лукина (1883–1946). В полемику с ним вступил С. И. Варшавский в газете «Возрождение»[13]. Причиной спора двух изданий стала интерпретация юридических нюансов вынесения смертного приговора, причем С. И. Варшавский уличал А. П. Лукина в незнании фактов и в преуменьшении «кровожадной» сущности «большевистского режима». В 1933 г. в Бразилии вышла статья С. Голубинцева, также посвященная А. М. Щастному[14].
Тот же А. П. Лукин запустил в оборот кафкианскую историю о расстреле А. М. Щастного китайцами и о захоронении его тела под паркетом одной из комнат здания Реввоенсовета (бывшее Александровское военное училище).
По сообщению А. П. Лукина, его сведения основаны на беседе с другим бывшим морским офицером, который слышал это от некоего Андреевского, командовавшего расстрелом. Пьяный Андреевский якобы рассказал эту историю информатору А. П. Лукина вскоре после казни А. М. Щастного[15]. Эта история получила второе дыхание в постперестроечное время. Ее с удовольствием пересказывают Б. Камов[16] и Н. А. Черкашин[17]. К сожалению, эту басню повторил и Е. Н. Шошков, наиболее серьезный биограф А. М. Щастного[18]. Он же «обратился к министру обороны Павлу Грачеву с просьбой отдать приказ об эксгумации останков Щастного с тем, чтобы он мог быть захоронен с воинскими почестями по христианскому обряду», а в 1997 г. даже были предприняты какие-то усилия в этом направлении[19].
Среди эмигрантов наиболее взвешенные суждения об А. М. Щастном высказал лейтенант Дмитрий Николаевич Федотов (Уайт) (1889–1950), посвятивший ему несколько страниц в своей работе «Рост Красной Армии»[20].
Он подтверждал (по собственным воспоминаниям) его антисоветские настроения и ставил А. М. Щастного в один ряд с лидером мятежа Минной дивизии мичманом Георгием Николаевичем Лисаневичем (1894–1938), а также с офицерами, занимавшими ответственные должности в Красной армии и перешедшими на сторону белых, – контр-адмиралом Николаем Эммануиловичем Викорстом (1873–1944), полковником Борисом Петровичем Богословским (1883–1920) и подполковником Генерального штаба Федором Евдокимовичем Махиным (1882–1945)[21]. Заметим, что Д. Н. Федотов смог подобрать удивительно характерный ряд персонажей, обстоятельства политического выбора которых в 1918 г. иллюстрировали разные политические течения среди русского офицерства.
С перестройкой ситуация в нашей стране резко изменилась. В 1990 г. по инициативе помощника начальника Управления военных трибуналов Министерства обороны полковника юстиции В. Е. Звягинцева был поставлен вопрос о возможности пересмотра «дела Щастного». В 1995 г. А. М. Щастный был официально реабилитирован. В. Е. Звягинцев, инициатор реабилитации, посвятил А. М. Щастному один из очерков книги с говорящим названием